Королева Марго пенсионерка

            Красиво сконструированное, по-другому не скажешь, мороженное со свежими фруктами, воздушной конструкцией из карамели, шоколада и шампанским, охладило мой пыл. Но к принесённому горячему кофе я опять вспомнила весь сегодняшний день и лишь чуть попробовала поданное маленькое пирожное причудливой формы.

– Тебе не понравился десерт? – удивлённо спросил Михаил.

– Нет, я что думаю! Ой, Миш, прости! Понравился, всё вкусно красиво и главное познавательно. Молодец что ты выбрал именно эту ресторацию. Ты послушай, что я скажу. Я сегодня, когда разговаривала с консьержкой, она что сказала? Она произнесла такую фразу: «так всё-таки её убили!» Представляешь! Как я сразу не придала её словам значения? «Её всё-таки убили». Ты понял?

– Нет!

– Ну и ладно и не надо тебе ничего понимать. Ты такси заказал?

– Будет через полчаса, – ничего не понимая, ответил Михаил.

– Миш, сначала заедем на Кутузовский! Миша пять минут, и я буду спать спокойно! Давай выйдем на улицу, подождём такси там, а то эти физиономии меня жутко раздражают. Ещё чуть, и я не сдержусь.

            Пока Миша расплачивался с официантом, у меня зазвонил телефон. Это была Алевтина.

– Маргарита Сергеевна, вы простите, что так поздно, но я никак не могу дозвониться к Никите в Питер. Гудки шли, а теперь и их нет.

– Может он в очередном запое? Люда как-то сказала, что он бывает, не в меру употребляет. Что поделать, теперь он в любом случае не успеет приехать на похороны. Потом я сама ему позвоню и всё расскажу.

            Простившись с Алевтиной, я села в подошедшее такси.

– Марго дорогая, скажи, куда мы едем и зачем?

– Я тебе объясняла за ужином, если ты не понял, всё потом объясню. Миш, не доставай меня сейчас!

– Что такое не доставай тебя? Ваши непереводимые обороты я никак не понимаю! – Начал сердится всегда сдержанный Михаил.

            Пока он возмущался, мы доехали до нужного дома.

            Глубокая ночь. Но на Кутузовском шум и гул современных красивых и дорогих машин. Это соревнования дрегрейсинга. Соревнования на скорость. Модное новшество для богатой молодёжи.

– Да, наступили времена! Во времена Союза, такое разве могло происходить? Чтобы на правительственной трассе! Прямо перед такими домами, заполненными, пусть даже бывшими членами ЦК партии и правительства по ночам стоял такой дикий шум и рёв автомобилей без глушителей? – произнёс шофёр, отвлекая Михаила своими сравнениями о прежней и нынешней жизни.

В глубине двора дома, стоявшего большой буквой «П», стало намного тише. Поглотителем шума здесь являлось обилие зелёных насаждений. Я подошла к нужному подъезду и нажала на кнопку домофона для вызова консьержки.

– Дама, что вы хотели, вы к кому? – услышала я женский голос, – не зная, где расположена камера видеонаблюдения, я проговорила в микрофон:

– Я подруга Людочки Соколовой из девяносто пятой, мне нужна дежурная, которая сегодня днём работала.

– А это вы, проходите, что так поздно? Что случилось? – стала спрашивать меня заспанным голосом женщина.

– Как хорошо, что я не ошиблась, и вы не сменились, – сказала я, увидев знакомое лицо дежурной, с которой сегодня, вела шумную беседу.

– Ой, какая вы нарядная! Я бы вас и не узнала, – залепетала она, выходя их своего закутка, скорее похожего на комнату.

– Вы меня извините, я бы не заснула спокойно, пока у вас извинения не попросила! Мне так неудобно перед вами, наорала на всех! Перепугала! Но достала меня наша милиция, тьфу, как она теперь полиция, подругу убили, а они, – женщина слушала в знак согласия, кивая мне головой.

– Не говорите. Но сегодня забегались, скажу я вам, все перепугались до смерти. Вызывали бригаду в каких-то балахонах. Они целый день там колдовали. Вы не переживайте они взять из квартиры ничего не смогут. Всё описано, переписано. Дом у нас серьёзный.

– Да не в барахле дело, человека жаль, убили ведь отравой этой! – взмахнула я в отчаянии руками.

– Вот, вот и я говорю. Меня сегодня прямо осенило! Пойдемте, сядем вот у нас креслица хорошие есть. Мы-то сейчас как работаем? Платят мало, так мы особо не держимся за эту работу. Здоровье есть – выйду, месячишко поработаю, всё добавка к бутерброду, да и не скучно, а то телевизор очень уж надоел. Одна я. Если надо, подменю такую же старую курицу, как и я. Нас тут пять старух. Все рядом живём. Вот и меняем друг дружку. Это раньше охрана здесь серьёзная была, а теперь, по нынешним временам, жильцам и чоповцы дороги. Да, ладно!

            В прошлом году, дай Бог памяти, числа, какого, нет, не помню. Летом это было. Я до обеда Семёновну подменяла, ей с утра надо было в поликлинику бежать. Вот уже где-то ближе к обеду, я уходить собралась, а тут мужчина такой, средних лет. Лицо как в кино у бандюг, серьёзное такое, в таком камуфляжном костюме с сумкой. Я говорит к Соколовой в девяносто пятую. А я ему, меня не предупреждали вас пускать. А он отвечает:

– Ваше право. Я сантехник. Меня Людмила Викторовна прислала кран починить, течёт у неё в ванной. Она боится, что потоп будет.

            Я удивилась. Говорю, у нас свои сантехники имеются. А он мне: