Королева Марго пенсионерка

– Надоело мне тут у вас стоять, у меня время – деньги. Я с её работы. Можно сказать, личный сантехник. Ваши слесаря наделают делов, да ещё денег сдерут. Вот, она мне и ключи свои дала! Пошли мамаша со мной, раз не веришь, да позвони ей, номер дать или сама знаешь?

            Да и номер мобильного у нас есть. У нас правило такое. Звоню – отключён её аппарат. А он говорит:

– Правильно, она на совещание в мэрию поехала. А я ждать не могу. У меня, – говорит, – работы своей полно. Деньги уплывают из рук, а я тут буду мяться у ваших ворот. Разошёлся! Я и впустила. А вот в квартире с ним долго не могла находиться. Не имею права пост бросать надолго. Но до квартиры провела, он открыл ключами Люды, я точно знаю. У неё ещё брелок такой заметный. Она его из Земли Обетованной, из Израиля привезла. Всем нам такие же брелки подарила и пакетики с иконкой и землицей, камушками, маслице лечебное, всё там, в пакетике есть. Так она такой же брелок при мне на свои ключи повесила. Такой знаете, да вот на моих ключах, он. Брелок этот ещё и оберег. Видите, брелок на кисть руки похож и пять разных камушек. Так вот, на брелке Людочки, вот этого последнего зелёного камушка нет. Она, когда стала сувениры доставать из сумки, он и выпал. Мы с ней так и не нашли его. Она этот брелок себе и забрала. Говорит, пусть у меня будет, а нам всем оставила хорошие, не бракованные. Я по смене всем старухам своим передала её подарки. Вот ещё молитва написана на их языке, чтоб значит оберегал. Так вот не уберёг оберег, вот беда!

– А вы ей рассказывали, об этом сантехнике?

– Так в том-то и дело, что нет! На следующий день я в больницу загремела. Потом вышла месяц поработала, а месяц, сколько там смен выпадает? Если сутки через трое, неделя в общей сложности, но не удалось мне с ней свидеться тогда. Да и забыла я честно сказать об этом. Потом в санаторий поехала, знаешь хороший такой санаторий…

– А почему вы решили, что Людмилу убили и почему запомнили этого сантехника? – спросила я словоохотливую старушку.

– Лицо у него такое не приятное. Одно слово – бандит. А как узнала о том, что Людмилы не стало, так, почему-то сразу о нём вспомнила. Вот сердце мне подсказывает, что без него не обошлась эта трагедия.

– А вы узнали бы этого мужика? – перебила я её, чувствуя, что Миша, глядя на счетчик, наверное, с ума уже сходит, со своей английской экономностью, но сидит, терпит. Олег бы уже давно меня вытащил отсюда, – знаете Анна Васильевна, я вам свою визитку оставлю, вы мне позвоните если вдруг… Но смотрите, если увидите и узнаете этого сантехника вида не подавайте. Вдруг это преступник! Вдруг это он ртуть по квартире рассовал?

– Батюшки мои! – испугалась бедная женщина.

– Скорее всего, этот слесарь был настоящий. Если бы нет, Люда догадалась бы, что дома что-то не так и заявила бы в милицию. Тьфу ты в полицию, – старалась успокоить я пожилую женщину, – всё я побежала, а то дождусь, что кавалер сейчас меня убьёт. Представляете, в такси ждёт, сидит, терпит!

– Ой, такси, деньжищ-то сколько проговорили! Беги, беги, милая! – запричитала Анна Васильевна.

            Я запрыгнула в машину и, видя обиженную физиономию английского кавалера, расцеловала его в обе щеки. Глядя в зеркало на улыбающегося и довольного от щёлканья счётчика шофёра я сказала:

– Вот в Англии мужики! Не то, что у нас! Видит человек, что у женщины дела неотложные – ждёт! Ни слова упрёка, а вы бы, русские, сейчас всю дорогу пели свои песни: да сколько можно, да вечно жду! Вот, мужики! – Миша сиял. Потом улыбаясь, смущённо произнёс:

– Да, ну, тебя! – у него это получилось так смешно, что мы с шофёром просто грохнули от смеха.

– И ничего здесь не так смешного, – от смущения он немного забыл русский язык. Не переставая смеяться, я ответила:

– Ваши непереводимые обороты я никак не понимаю! Всё Мишенька, – сказала я ему, когда автомобиль притормозил у моего подъезда, – завтра похороны, ты время знаешь, если хочешь, подъезжай сразу к кафе.

– К сожалению, нет, дорогая, завтра дел тоже много, встретимся в Шереметьево послезавтра. Не забудь, я вылетаю в четырнадцать двадцать по Москве.

– Обязательно приеду и для твоих родителей подарки привезу.

– Сколько тебя просить, ты меня вечно мучаешь своими пакетами. Маме нельзя так много сладкого.

– Успокойся, твоя мама славянка? А нам славянам всё можно. Ну, всё, спасибо тебе за вечер. Ты мне очень помог сегодня.

             Ещё раз, на радость Михаила, чмокнув его в щеку, я зашла в свой подъезд.

Глава 7

            Дома, упаковывая подарки для родителей Михаила, я представила, как обрадуется его мама, получив свои любимые конфеты. Даже странно, моя бывшая свекровь и мать Михаила, чем-то были внешне схожи. Мама Миши, чешка по национальности тоже полная женщина, невысокого роста и такая же сладкоежка. А вот отец, типичный англичанин. Его облик оправдал мои представления об английском мужчине: высокий, стройный с интеллигентным лицом и сдержанными манерами. Он всегда вежлив, галантен.