Королева морей

Какая-то тень вдруг отделилась от стены и преградила ход. Асия остановилась в нерешительности и страхе. Ей захотелось закричать от отчаяния, но спазмы сдавили горло.

— Куда прешь, дервиш? — голос звучал неуверенно, и это сразу заметила Асия. Видно, второй страж отошел, а одному не так-то просто было справиться.

Асия молчала, соображая, что делать. Они стояли в шести шагах друг от друга, и каждый мучился нерешительностью.

— А ну возвращайся! Нечего шататься по ночам! Шайтан проклятый!

Асия сделала два шага вперед. Страж затоптался на месте. Рука Асии инстинктивно вытащила пистолет. Курок сухо щелкнул. Страж присел и в тот же миг с криком исчез в проломе.

Асия испугалась и чуть не выстрелила, но тут же бросилась в пролом и побежала по знакомой тропе среди кустов жимолости. Она не особенно спешила, понимая, что надо беречь силы.

Чутко прислушиваясь, она не могла уловить ничего подозрительного и продолжала бежать, цепляясь за ветки.

Силы стали покидать ее, Асия перешла на шаг, стараясь унять дыхание и отдохнуть. Идти еще предстояло долго, и на пути ее могли изловить. «Но ведь страж не видел, что это я, — подумала она. — Как хорошо, что я не закричала и даже не ответила».

Это ее немного успокоило. Она отдышалась и продолжала быстро идти, держась южного направления. С моря задул свежий ветер и потянуло холодом.

Асия глянула на небо. «До рассвета еще далеко, часа три, — подумала она. — Два фарсаха можно пройти а там и лошади будут ждать».

Лохмотья дервиша мешали, и она стала помаленьку избавляться от них. Холод не страшил ее. Она еще не забыла морозные дни на родине, когда не раз приходилось бегать босиком по снегу, а о теплой одежде нечего было и думать.

Быстрая ходьба утомляла и вызывала испарину. Чувствовалось, что недостаток физической работы сказался на выносливости. Асия злилась на себя за ленивый образ жизни, который она два года вела в Маскате. Теперь ноги наливались ватной немощью, сердце колотилось неистово, но идти было надо.

Обойдя рыбачий поселок стороной, Асия вынуждена была присесть. Ее охватило отчаяние, показалось, что она не в силах пройти оставшийся до места встречи фарсах с небольшим.

Женщина плелась, уже едва сознавая, куда и зачем идет. Волнение и усталость притупили страх, в голове были только мысли об отдыхе и питье. Рядом шумело море, грохали валы, светящиеся в темноте белыми гребнями.

Вдали послышался глухой топот копыт. Асия с трудом добрела до прибрежных камней и затаилась за ними. Пистолет дрожал в руке, теперь она не была уверена в том, что не промахнется даже с десяти шагов.

Топот медленно приближался, послышались сдержанные голоса, заглушаемые грохотом прибоя. Асия затаила дыхание. Сознание полностью вернулось к ней, пробудилась жажда жизни. Усталость покинула тело, оно напружинилось, готовое к схватке.

Лошади остановились шагах в двадцати, и очень знакомый голос долетел до слуха женщины:

— Дальше не стоит ехать. И так далеко забрались. Пора возвращаться.

— Куда она пропала? — ответил другой знакомый голос. — Давно пора ей быть.

— Хилал! Хаддад! — закричала она. — Я здесь, идите сюда!

— Это ханум! Быстрее! Как медленно вы шли, ханум! Слава аллаху, вы целы!

— Я едва дошла. Так устала, что готова была бросить все и лечь отдыхать.

— Теперь самое страшное позади. Давай коня, Хилал.

Напряжение спало, но Асия с трудом дошла до своей кобылки. Та приветствовала ее тихим похрапыванием, кося глаз. Сил не было, и Хилал ловко подбросил ее в седло.

— Пора в путь, — сказал Тайсил и залез к Хилалу на лошадь. — Тяжеловато, но ничего.

Четыре всадника на трех лошадях ехали почти до рассвета.

— Свернем в степь, — сказал Хаддад. — Светает, у моря нас легко обнаружат.

— На трех лошадях далеко не уехать, — заметил Тайсил. — Наша едва держится на ногах.

— Сойдите с нее и пройдитесь малость пешком, — ответил Хаддад. — А то и вправду падет лошадь, тогда совсем плохо будет.

Они шагом углубились в степь, сейчас покрытую травой, тамариском, верблюжьей акацией и огромными кустами можжевельника. Лошади тянулись губами к траве, но их понукали, торопили.

С бугра беглецы осмотрелись. Далеко впереди виднелся дымок, просматривались селения.

— Надо двигаться дальше, — сказал Хаддад. — Здесь слишком близко от жилья.

Солнце взошло, и путники остановились в глубокой лощине со старым заброшенным колодцем. Сейчас на дне его блестела вода. Она оказалась слегка солоноватая, но пить было можно. С собой захватили мало, а лошади тянулись к воде, рыли влажный песок.

— Вот тут переждем день и двинемся дальше, — тоном приказа сказал Хаддад. Он чувствовал себя начальником, старался быть деятельным и осмотрительным. — Надо вести наблюдение за окрестностями. Вдруг появится кто.

— Перекусить бы, Хаддад, — взмолился Тайсил.

— И перекусим. Асия-ханум, небось, с голоду умирает.

— Хочу только пить и спать.

День прошел спокойно. За ночь проехали фарсаха четыре, и опять остановились на отдых. А вечером напоили коней последней захваченной с собой водой и поскакали дальше степью, не приближаясь к морю. Для сбережения сил коней мужчины часто шли пешком.