Королева острова

– Ужасно выглядишь, Долли.

Шарлотта все еще спала. Я не могла даже коснуться ее или убрать ножки дочери с моего колена.

– Ступай к миссис Рэндольф, Китти, скажи, мне нездоровится.

Сестра спрыгнула с кровати, и я закрыла глаза.

Когда же их снова открыла, надо мной нависал Келлс.

– Да, Китти, она будто захворала. – Он проверил мой лоб тыльной стороной ладони. – Ты горишь.

– Должно быть, на сей раз мистер Фоден и впрямь болен.

– Что ж, нельзя брать туда Шарлотту и Китти. Им не стоит болеть.

Горло жгло. Кашляя, я наблюдала за Келлсом. У меня не осталось сил сопротивляться.

– Тогда на следующей неделе. Я скоро поправлюсь.

– Я намерен удостовериться, что ты здорова. Раз уж вернулся, сам о тебе позабочусь.

В дверь заглянула миссис Рэндольф.

– Что за шум, сэр?

– Пошлите записки с извинениями, сегодня прием отменяется. У нас тут больная.

Он уперся руками в бедра, изумрудный жилет сверкал золотистой вышивкой. Снова чудные заморские наряды.

– Я встану. Не стоит…

Грудь моя разрывалась от кашля.

– Малышам нельзя болеть. Кашель опасен. – Он склонился, сгреб меня вместе с постельным бельем и поднял на руки.

Шарлотта перекатилась, но не проснулась.

– Пустите меня.

– Нет. Поспишь в другом месте.

– Я могу идти, Келлс.

Он вышел из комнаты со мной, покачивающейся на его руках, и мир закружился.

– Нечего падать и сажать шишки на свою упрямую голову.

Келлс отнес меня к одной из свободных комнат, где никогда не останавливались гости.

– Откройте вот эту спальню, рядом с моей, миссис Рэндольф.

Он уложил меня на холодные простыни очень большой и пустой кровати.

– Миссис Рэндольф, принесите какое-нибудь питье. Должно быть, ее мучает жажда. Помолчи, Долли. Береги силы.

Я смежила веки и принялась ждать, пока мир не перестанет кружиться. Мне нужно было сойти с повозки.

* * *

Вновь распахнув глаза, я увидела окно. Оно было открыто, и я могла смотреть на ночное небо. Мои звезды. О, как мне не хватало окна со звездами.

Моргнув, я заметила миссис Рэндольф в кресле у моей постели. Она утирала мой лоб влажной тканью.

– Ну вот, жар у тебя спал.

Во рту было сухо.

– Прием… Я должна…

– Детка, уж два дня прошло.

Два дня…

– Как Китти и Шарлотта?

– Все хорошо. Мистер Келлс их занимал. Когда не проведывал тебя.

Я потерла лицо.

– Я никогда не болею…

– Ты перетрудилась. Простуда переносится хуже, когда слишком устаешь, чтоб с ней бороться.

– Чем это пахнет? – сморщила нос я.

– Горчичным пластырем. Как сказали, чтобы прогнать простуду и было легче дышать.

– Приходил доктор?

– Мистер Келлс приглашал его, но остался недоволен лечением и воспользовался способом, которым врачевала близкая его семье старушка.

– Миссис Бен? Она милая.

– Ты ее знала? – Она потрепала меня по щеке.

Я отвлеклась на стук двери. На пороге стоял Келлс с Шарлоттой на руках.

– Ей лучше, миссис Рэндольф?

– Да, сэр. Она пришла в себя.

Он вошел и подбросил Шарлотту в воздух.

– Смотри, милая, мамочке лучше.

Она захлопала в ладоши и обняла его за шею.

– Ты говорил, что вылечишь ее. Я рада, что ты вернулся, папа Келлс.

– И я рад. Слушайся миссис Рэндольф, Долли, и поправляйся. А мы с Шарлоттой пойдем к Китти и почитаем. Долли, я собираюсь нанять учителя. Шарлотта будет учиться. Образование очень важно.

Если бы я заплакала, он бы понял, как это меня тронуло.

Поэтому плакать я не могла.

Вцепившись в простыни, я подтянула к себе ткань, пропитанную горчичным запахом.

– Не знаю что и сказать, Келлс.

– Просто выздоравливай. За девочками я присмотрю.

Он ушел с Шарлоттой, которая хихикала так, как давно уже не смеялась. На миг мне будто снова стало пять и па привез мне угощение из своей поездки.

По щеке скатилась слеза, и я отвернулась от миссис Рэндольф. Шарлотте нужен отец. Как я могла отсюда уйти и отказать ей, если сама отдала бы все, чтобы мой па подбрасывал меня вверх и дал угол в своем доме?

Миссис Рэндольф умыла мне лицо.

– Послушай, девочка. У плантаторов две семьи – одна здесь, другая там. Сдается мне, твоя малышка помогла Келлсу принять решение.

– Не знаю… Я думала, вы не хотите, чтобы мы были вместе.

– Нет, Долли. Я не хотела, чтобы ты страдала. Многие женщины пытались заполучить массу Келлса, но, сдается мне, это он тебя заполучил. И что ты будешь делать?

– Говорю же, ничего. Как прежде – работать на него и мистера Фодена.

– Сиди уж здесь. Келлс с тобой счастлив. Тогда он не будет снова ухлестывать за какими-то вдовами или кем еще. И ничего в Обители не изменится.

Я повернулась к ней и прищурилась.

– Что?

– Девчушка, да если его сцапает вдова или одна из плантаторских дочек, думаешь, будут у нас танцы на заднем дворе? Или хлопок на платье, а не просто холстина для ребят с полей? Любая дама из общества завладеет им, и он станет жестоким. Им на нас плевать. Черные ли, коричневые – мы лишь те, кого можно сгнобить за прибыль.

Она хотела, чтобы я волочилась за Келлсом, стала его шлюхой или наложницей. Я почесала голову.

– Объяснитесь.

– Если Келлс тебя выбрал, ты уж поддайся. Я видела, как ты смотрела на хозяина перед его отъездом. Теперь он стал твоему ребенку отцом. Смирись. И тогда все мы спасены.

– От меня зависят все? Это несправедливо.