Королева плоти (СИ)

Максвелл бесшумно шел вперед, почти прильнув к каменной стене, укрываясь в ее тени, и в сравнении с его тихим шагом Роланд казался себе настоящим слонопотамом. Он был рад, что стрелки не пошли вдвоем. Официально причиной этому стало отсутствие у них нужного оборудования, на тот случай, если они первыми встретят демона; но на самом деле Роланд сомневался в них. Он верил, что они искренне хотят остановить культ, но не хотел, чтобы в решающий момент из-за столь сильного — и, он признавал, обоснованного, — стремления к мести что-нибудь пошло не так и позволило Пожирательнице Плоти ускользнуть.

Тоннель изогнулся, и стрелок замер у поворота. Джексон остановился в паре шагов от него, прижавшись к стене. Он расслышал чьи-то голоса — громкие, но неразборчивые, и догадался, что они уже близки к своей цели. Максвелл осторожно выглянул из-за угла, и Роланд скорее почувствовал, чем увидел, как стрелка пробила крупная дрожь.

— То место, — сквозь зубы процедил он и, выпрямившись, шагнул за угол, перестав прятаться.

Роланд быстро последовал за ним, надеясь, что успеет остановить стрелка до того, как их заметят, но Максвелл вбежал внутрь помещения, вскинул арбалет и свистнул, привлекая внимание трех людей — двух мужчин и женщины, рассматривающих что-то у стола, привинченного к стене. Они обернулись, и арбалетная стрела вошла точно в левый глаз одного из мужчин. Оставшиеся двое выхватили оружие, и Роланд отреагировал немедленно — протонный луч выбил из рук женщины пистолет, и в его ярком свете он узнал Старлу Левинсон, заместителя начальника полиции, о которой упоминала Моника.

Второй мужчина успел выстрелить. Максвелл уклонился, но недостаточно быстро — пуля вспорола его рубашку и оцарапала плечо. Он этого, казалось, и не заметил, тут же всадив две стрелы в грудь мужчины, и прицел арбалета плавно переместился в сторону Старлы Левинсон, застывшей с поднятыми руками под дулом ружья Роланда.

— Отлично, — промурлыкал Максвелл, страшно улыбаясь искалеченным ртом и, прищурившись, очертил в воздухе треугольник, отмечая что-то для себя на теле Старлы. — Легкое, печень, кишки. Умирать будешь долго, сука. Я обещаю.

— Максвелл, она безоружна, — с тревогой произнес Роланд. — Мы передадим ее полиции…

Его увещевания были прерваны самой Левинсон. Она расхохоталась, и ее широкое загорелое лицо, такое достойное и уверенное в газетных фото, исказилось почти до неузнаваемости.

— Я сама полиция, мальчик! — она насмешливо взглянула на Роланда и обернулась к стрелку. — Стреляй. Стреляй, если осмелишься. Она возродит меня, ты знаешь это. Она вернет меня, и тогда я выжру твое лицо и отгрызу тебе яйца.

Стрелок, исполнившись ярости, шагнул вперед, и Роланд снова попытался остановить его:

— Не поддавайся на провокации, она пойдет под суд и…

— Да осмотрись ты, блядь, уже! — заорал Максвелл. — Хотя бы взгляни где мы! Какой суд может это исправить?!

Роланд оглянулся. В пяти футах за его спиной, спрятанные за перегородками, стояли ряды просторных стальных клеток. В них виднелись двух-и трехъярусные кровати, по углам были обустроены раковины и биотуалеты, но все это Роланд разглядел позже. Сейчас он видел только людей — и то, что осталось от них, — прикованных за пояс длинными цепями, вкрученными в стены.

Он опустил ружье и на негнущихся ногах медленно пошел вдоль клеток, рассматривая пленников сквозь стальные прутья.

В первой клетке он насчитал семерых мужчин и пять женщин. Трое встали при его приближении и приблизились к двери; остальные безучастно сидели в своих углах, уставившись прямо перед собой. У четверых не было ног, у одного мужчины вообще не осталось конечностей — он лежал на полу, несчастный обрубок тела, больше похожий на жуткий манекен из супермаркета и, вслух считая, бился затылком о каменный пол.

Во второй клетке две женщины пытались успокоить третью, которая все срывала и срывала бинты со своих ног, обнажая глубокие раны на голенях. Порванные мышцы были небрежно сшиты, и Роланд мог поклясться, что сквозь них уже проглядывает кость.