Королева под прикрытием или сделай из принца человека

Он что мне сейчас серьёзно предложение делает или только потому, что у него одно место ноет и чешется, а может, потому, что я отказалась быть любовницей?

Ни одно из этих предположений меня не устраивало. Впрочем, и предложение было так себе…

– Это что было официальное предложение? – я всё-таки решила на всякий случай уточнить, а то мало ли…

– Вполне себе, официальное, – с таким же несгибаемым видом заверил меня этот гад, – королевой я вас уже сделал, дело осталось за немногим.

У меня в глазах всё потемнело, а затем налилось кровью.

– Это значит ты так, предложение делаешь? – выплюнула я слова из себя так, словно они в самом деле были страшно ядовитые.

– Я король, я вообще предложений обычно не делаю, всем и так ясно, что все согласны, – обиженно и несколько нервно заметил Джеймс, – я просто объявляю о помолвке, а тебе, кстати, нервничать нельзя, помнишь? – заметил он, косясь на подол моего платья, которые начал дымиться. Хотя, наверное, такими темпами дымиться скоро буду я вся. Целиком.

– Как мило, что ты прямо снизошёл и сделал мне такое одолжение, спросил моё мнение, – в глазах в самом деле начало плясать красное пламя и я решила действительно на какое-то время замолчать, а вместо этого подышать немного. Ну, чтобы хоть немного успокоиться, а то мне тут предложение, считай делают и помирать в такой исторический момент совершенно не хотелось.

Тьфу, дрянь всякая в голову лезет! Я немного помотала головой из стороны в сторону в надежде на то, что этот жест поможет выбить из головы всякую дурь. Но вместо этого в мозг полезла новая муть. Точнее, размышления на тему того, что мама оказалась совсем не права, и у меня совершенно нет проблем, чем себя занять по жизни после бала. Вон оно как вышло, и глава тайной канцелярии и королева и жениться на мне собираются, скоро наверняка ещё и орден дадут, лишь бы только не посмертно.

Все эти совершенно нелепые, если не сказать дурацкие мысли сначала вызвали у меня небольшой нервный смешок, затем второй, который незаметно перерос в натуральную истерику, в которой я и плакала, и смеялась одновременно на руках совершенно ничего не понимающего Джеймса.

Джеймс

Кажется, в моей жизни настал момент, когда я был вынужден признать, что совершенно ничего не понимаю в женщинах. Потому что я ну совершенно не мог объяснить поведение мисс Бонд, как, впрочем, и её претензии, которые мне посчастливилось наблюдать. Что она вообще от меня ещё хочет? Ответа на этот вопрос у меня не было, а объяснять Анна не желала, видимо, считала, что я должен каким-то магическим образом залезть ей в голову и, узнать или же сам догадаться, что не только нисколько не облегчало и не успокаивало ситуацию, скорее даже наоборот. Ведь ей и в самом деле совсем нельзя переживать и нервничать с проснувшейся огненной магией. И чем, я только думал, когда начинал эту возню с зельем. Хотя как раз тут всё понятно чем именно я думал, хотел как лучше, а вышло…

А вышло, что у меня на руках бьющаяся в истерике девушка и ноль идей о том, как её можно успокоить. Отчаянно хотелось сбежать от этого всего куда подальше, но я также понимал, что не могу поступить как обыкновенный трус. В конце концов, я решил жениться на Анне, а значит, буду давать клятву терпеть, её и в радости, и в горе, так что имеет смысл посмотреть и узнать, что меня в принципе может ожидать после свадьбы. В худшем случае. Неожиданно для меня самого, но истеричная Анна совершенно не вызывала у меня жёсткого отторжения, скорее чувство беспомощности оттого, что я совершенно не знал, что делать.

– У вас всё в порядке? – в комнату осторожно заглянул заместитель секретаря, а я глубоко вздохнул мысленно, вспоминая совместимость зелий, и можно ли при просыпающейся огненной магии успокоительное. Звать лекаря, который бы поймал меня на том, что я опоил Анну, мне совершенно не хотелось, но надо было что-то решать и быстро.

– Принесите нам успокаивающего настоя с глицифриной, – заметил я осторожно. Это был самый безопасный способ успокоить мисс Бонд, вот только у него есть побочный эффект, от него очень сильно хочется спать и оно почти полностью нейтрализует всё, что было выпито до этого.

Какая-то часть меня откровенно скорбела об упущенной возможности совратить Анну, но другая убеждала, что я ещё успею это сделать после свадьбы, а вот решать что-то с истерикой нужно именно сейчас. Поэтому я решительно взял в руки кружку, которую мне немыслимо быстро принёс секретарь. Видимо, его тоже крайне смущала и нервировала глава тайной канцелярии в подобном виде.

– Что это? – как мышка пропищала Анна, – вы снова пытаетесь меня совратить?

Я судорожно сглотнул от осознания того, что меня раскусили. Чёрт! Сейчас главное – никак не реагировать на её выпад, о том, где и как именно я прокололся, я подумаю позже.

– Это успокоительное, оно поможет тебе прийти в себя, без обмана, – проговорил я как можно спокойнее.

– И что я сейчас должна вам поверить? – сквозь слёзы, в голосе скользило ехидство.