Королева под снегом

Нур получила разрешение уйти с работы пораньше. Рано утром она убиралась в офисах, в остальное время – в частных квартирах в квартале Примроуз-Хилл. Ей подарили эти полчаса как украденные из жесткого графика, зная, что она наверстает их позже. Впрочем, в этот исключительный день большинство людей, услышав новость о смерти королевы, прекратили работу, не дожидаясь официального объявления национального траура.

Она беспокоилась за Хана. Ситуация для них обоих становилась нестерпимой. Нур выходила из положения в будни, когда соседка с детьми присматривала за Ханом, но семья уехала в отпуск, и никого другого она найти не успела.

В довершение всех бед, накануне она поссорилась с миссис Биглет. Вспышки гнева квартирной хозяйки принимали тревожащий оборот. Так было не всегда: характер у миссис Биглет не сахар, но они вместе пили чай. Нур как могла старалась ей услужить. Ей и теперь не удавалось по-настоящему возненавидеть старушку.

Как ни крути, выбора у нее не было. Хотя квартирка-студия, которую она занимала с сыном, была крошечная, а цена непомерная, расположение ее очень устраивало, и ближайшая школа тоже. У Нур не было средств снять настоящую квартиру, или пришлось бы переезжать в дальний пригород, долго добираться на работу, больше уставать и видеть своего ребенка только по воскресеньям. Иногда она пугалась до дрожи, представляя, как старуха входит в их комнату с налитыми кровью глазами, с ножом или молотком в руке. Но Нур относила это на счет разыгравшегося воображения. На детей не нападают, даже буйным психам это известно, ведь правда? Ребенок – это святое.

Впрочем, миссис Биглет была как все: много крика и шума, но и только, такие никогда не действуют.

Нур убрала швабры и моющие средства в стенной шкаф, быстро переоделась и ушла. На улице она достала телефон и набрала номер мобильного, который был у Хана на крайний случай. Десять гудков – и никакого ответа. Она оставила сообщение, позвонила еще раз. Это было не похоже на Хана – заставлять ее так тревожиться.

Автобус еле полз, и она вышла до своей остановки. На улице было много людей в форме, и Нур натянула на голову покрывало – полицейских она всегда боялась, давно и не без причины, пусть даже это была другая служба и другая форма. Взмахом руки ее остановили. Дальше нельзя.

Кордон, здесь, в Лондоне?

Нур ничего не понимала. Она успокоилась, когда ей сказали, что из зоопарка убежал хищник. «Только и всего! – подумала она. – Бедный растерянный зверь, наверняка больше испуганный, чем свирепый… Им бы всем на недельку в Кашмир, чтобы поняли, что значит слово „опасность“».

Нур знала, что такое терпеливо ждать, когда страх скручивает нутро перед вооруженными людьми. На сей раз, однако, ее тревога не касалась ни их, ни бедного зверя, убежавшего из зоопарка. Вокруг нее только и говорили что об уходе королевы. Ей, в общем-то, дела не было, и полностью сочувствовать не получалось. Она сожалела, как сожалеют о незнакомых людях, то есть на маленькой ступеньке вежливости над равнодушием.

Темная масса вертолета развернулась прямо над ее головой, и это навеяло плохие воспоминания. Но то было в другой жизни, в прошлой жизни, в другой стране. Сейчас все ее мысли были устремлены к ее Яхонту, ее Алмазу.

«Где ты, что ты делаешь, почему не отвечаешь?»

Нур отмахнулась от мысли о приступе безумия у миссис Биглет – от одного предположения ее прошиб холодный пот. Надо было сохранять спокойствие и ясность мысли. Она сосредоточилась на легком шорохе снежных хлопьев, их прикосновении, тотчас тающем на коже.

Внезапно полицейские открыли проход.

Нур так и подскочила. Она миновала десяток человек почти бегом. Но на этой стороне улицы толпа была плотная. Никто не обращал на нее внимания, никому не было дела до ее страхов, она наталкивалась на стену невозмутимых спин. Нур была не из тех, кто работает локтями и толкает ближнего, она пробиралась между плечами, извиняясь, и огибала группы, сгрудившиеся у кафе. Еще циркулировали на малой скорости полицейские машины.

Она добралась наконец до своего квартала, где народу было куда меньше. Когда она издали заметила сцену, разыгравшуюся у подъезда ее дома, сердце бешено заколотилось. Мигалки припаркованных машин не оставляли никаких сомнений – здесь случилась драма. Она увидела себя три часа назад, предоставляющую Хана самому себе, – он был один в комнате, такой наивный, такой уязвимый, без всякой защиты, кроме маленькой фигурки королевы и глупой сказки, которую она ему наплела. А ее Алмаз ей доверял! Какая дура. Вдобавок сегодня такой день, он наверняка слышал о смерти августейшей особы и вряд ли еще верит в ее «покровительство»!

Нур бегом пробежала последние метры, желудок крутило, сердце выпрыгивало из груди, в голове вертелись сценарии, в которых сокровище ее жизни, ее Яхонт оставался невредим: миссис Биглет упала с лестницы, или пришибла квартирного вора чайником, или поссорилась с соседкой (она ссорилась со всеми, от разносчика пиццы до парикмахерши-надомницы, приходившей раз в месяц).

У заградительной ленты ее остановил полицейский.

– Туда нельзя, мэм.