Королева под снегом

Тигр умеет прыгать и плавать. Его сила и ловкость феноменальны. Он может перепрыгнуть через ограду и нырнуть в канал. Призрак же действует, не оставляя ни следов, ни отпечатков. Вот как я объясняю тот парадокс, что гостиная миссис Биглет была разорена и никто ничего не видел и не слышал. Кстати, этот дух-тигр, которого вы угадали на камерах наблюдения, был тигрицей, белой тигрицей…

Эта тигрица проникла к миссис Биглет, чтобы свершить правосудие, нагнать на нее страху и призвать к более человеческим чувствам…

Найджел подумал про себя, что односолодовый виски, выдержанный в бочке, оказывает странное побочное действие на потребляющих его местных уроженцев. Эмма же всецело поверила демонстрации. Она встала и зааплодировала Уинстону изо всех сил, а потом бросилась ему на шею так пылко, что он выронил цветную лампочку.

После этого, услышав первые такты «Санта-Марии» группы «Готан Проджект», Уинстон склонился перед ней и увлек на танцпол.

Найджел, продолжая скрести свою тарелку, вдруг почувствовал, как на его руку легла ладонь Джун.

– Я не умею танцевать, – извинился он.

– Я тоже, но мне так хочется подвигаться… Может, сделаешь маленькое усилие?

Они присоединились к танцующим. Найджел, сосредоточившись, чтобы не запутаться в ногах, покачивался из стороны в сторону с грацией пингвина. Джун обернулась к Эмме, обмякшей в руках Уинстона. Впервые она видела, как мужчина в килте танцует танго. Костюм и представительная повадка как бы столкнули Аргентину и Шотландию. Она знала, что он искренне любит ее подругу, но никак не могла решить, то ли у него не все дома, то ли он просто пьян от собственных речей.

– По-твоему, он вправду думает, что говорит? – спросила она Найджела.

– Понятия не имею. Вид у него был вполне серьезный…

– Мне и хочется в это верить, потому что я сама видела эту зыбкую фигуру на камере, но стоит включить мозги и вспомнить, как на нас давили и как мы все устали, я понимаю, что это был просто глюк.

– Давай поговорим о чём-нибудь другом? – попросил Найджел со смущенной улыбкой. – Это расследование всё равно было провальным с самого начала!

После танца Эмма оперлась на руку Уинстона, потуже стянув на плечах шаль. Они отошли от гостей и прогулялись по лужайке в ночной прохладе. Музыка доносилась до них урывками, приглушенная листвой.

– Уинстон, я в восторге от твоей демонстрации, она была блестящей, остроумной, великолепной! Было бы просто гениально, если бы это могло быть правдой…

Уинстон резко остановился.

– Но, моя божественная, здесь нет другого гения, кроме той, кого я держу в объятиях. Я лишь сформулировал на другой лад замечательное открытие, которое сделали вы, ты и твои милейшие коллеги.

Она смотрела на него, хмуря брови, и он указал на черную воду озера, в которой отражались огоньки на берегу.

– Половина призраков планеты живет здесь, в Шотландии; они обитают в своих излюбленных замках и слетаются сюда на свой ежегодный шабаш. Это частые гости наших бессонных ночей, и они абсолютно вольны принимать то обличье, которое им больше всего подходит. Поспрашивай людей, все тебе это скажут. И почему бы королеве не вселиться в одного из них под видом белой тигрицы: не забывай, что славная британская Корона долго правила Индией. Всё это кажется мне как нельзя более естественным.

38

После свадебного уик-энда Джун задержалась в Шотландии.

Она прогулялась вокруг озера Ломонд, посетила Глаз– го, провела несколько дней в Хайленде. Обедала в кафе, как правило салатом или сандвичем, баловала себя вечерами грез на террасах, засунув телефон в дальний угол сумки. В одиночестве и безмятежности.

Месяцы, проведенные под призрачным светом экранов, заставили ее забыть о красоте природы. Далекие горизонты, тени облаков, зацепившихся за склоны гор, треплющий волосы ветер и, главное, изменчивый солнечный свет, в котором каждое деревце, каждая травинка дышали жизнью, – всё было благословением для ее усталых глаз, она могла любоваться этим вечно.

Джун вернулась в Лондон в тот самый день, когда Элиот сел на «Евростар» и уехал в Париж. Он так и не смог, сколько ни пытался, послать письмо в Южную Африку, пару раз попросил совета у Мэдди, но та, ловко уходя от ответа, ничем ему не помогла.

– Любовь – это черновик, Элиот, я не понимаю, почему вы так хотите написать ее набело. Больше доверяйте себе. Не такой старухе, как я, указывать вам дорогу…

Когда она сообщила ему о перемене адреса Саманты, вернувшейся с Дианой во Францию, он понял, что не упустит этот шанс увидеть ее. У него было достаточно денег, чтобы купить билет и даже переночевать в молодежном хостеле.

Диана с Самантой жили на улице Пиа, над Бельвильским парком. Элиот без труда нашел дом, но, подойдя к двери, обнаружил, что она закрыта на кодовый замок. Ругая себя на чём свет стоит за то, что не учел эту вероятность, он принялся ходить взад-вперед, всё тревожнее поглядывая в оба конца улицы и доходя иногда до входа в парк, откуда открывалась перспектива на крыши Парижа.