Королева-попаданка

Восставшие к девушке интереса уже не проявляли. Возможно, потому что она и сама уже наполовину мертва. Или настолько стала мерзкой с виду и по запаху, что даже ходячие мертвецы носом воротят.

Тем не менее многого Фредерика себе не позволяла. Ей казалось, что она все сильнее привязывается к молодому князю. Аура тьмы, видимая теперь невооруженным глазом, опутывавшая все его тело сиянием черного жемчуга, манила ее, как костер мотылька.

Сначала королева размышляла о том, не ауре ли своей был обязан Каин во времена своей популярности при темном дворе? При каждом удобном и неудобном случае упоминал, что женщины вились вокруг него ужами благодаря огромному запасу тьмы.

Потом Фредерика забыла, кто такой Каин. Сначала из головы вылетел его образ. Осталось лишь имя. Каин. А затем исчезло и оно. Конечно, ее начали терзать бесконечные сомнения, не забыла ли она о чем-то важном? Для чего она здесь? Зачем? Но тьма, по мере заполнения извилин, оставляла все больше вопросов и все меньше ответов.

У нее был Эжен, которого королева любила какой-то странной больной любовью. За всё и одновременно ни за что. Могла чихвостить его на чем свет стоит, а могла и к груди прижать трепетно. Тогда ее отпускало. Вероятно, Его темнейшество знал о том, кто такая Фредерика, но молчал. Боялся потерять свою иномирскую игрушку? Может быть. Или настолько привязался, что впервые за столько лет сердце ёкнуло. Они не понимали ни друг друга, ни самих себя.

Из мыслей королева вынырнула уже в подземном помещении, куда спустилась за графом дар Раккастом по винтовой лестнице.

Дворцовая тюрьма. Здесь девушка не была ни разу. Запрещал князь сюда спускаться или нет? Амнезия проглотила ответ и на этот вопрос.

Стук каблуков бил по барабанным перепонкам. Нога поскользнулась на влажном камне, но граф тут же подхватил королеву под локоток.

– Осторожнее, Ваше величество.

Сухой кашель раздался откуда-то из глубины помещения, а потом поразительно знакомое и одновременно бросающее в жар:

– Фреди?..

Королева вздрогнула и снова чуть не поскользнулась.

– Здесь кто-то есть? – вопрос показался бы мужчине риторическим, если бы не был задан дрожавшим голосом с такой серьезностью. – Малис же отравил всех заключенных.

– Эти заключенные появились здесь позже.

Словно во сне, Фредерика медленно пошла вперед. Редкие зарешеченные окна в камерах пропускали солнечный свет. Девушка казалась сияющим белым пятном, чем-то лишним среди царящего здесь полумрака. Нет, Эжен однозначно просил ее не спускаться сюда, однако ноги настойчиво вели ее к источнику голоса.

Привели. Остановившись напротив последней камеры, королева с ужасом уставилась в светло-голубые глаза беловолосого парня, вцепившегося обеими руками в металлические прутья и точно так же сверлившего ее взглядом.

– Что… что он с тобой сделал?.. – хрипловатым голосом произнес Каин, вытянул руку, чтобы коснуться девушки, но та опасливо сделала шаг назад. Раскрытая ладонь мазнула лишь воздух. – Фреди…

– Фредерика Виктория де Фабьер, – несколько возмущенно пролепетала королева в ответ. Но все ее возмущение потонуло в страхе и удивлении. – Фреди может быть только Крюгер. Который с улицы Вязов. И я на него совершенно не похожа.

– А мне кажется, что Эжен тут ни при чем, – раздался низкий рокочущий голос из соседней камеры, и Фредерика, резко выдохнув, поспешно сделала еще один шаг назад…

…уперевшись в прутья камеры позади, из которой тоже кто-то подал признаки жизни:

– Если она здесь, то хотя бы попыталась сопротивляться.

Окружили, нелюди. И так сразу, и так громко. Девушка уже собиралась бежать к началу тюремного коридора, хватит с нее приключений, когда из задней камеры некто схватил ее за подол. Встрепенулась как птица, попыталась вырваться, но грязные пальцы не отпускали. Вцепились еще сильнее в черную ткань.

– Стой, где стоишь.

Фредерика замерла. Все это – один жестокий план графа по ее умерщвлению? То-то он всегда был таким странным, неразговорчивым и нелюдимым. Планы свои вынашивал коварные…

– Темная магия задурила тебе мозги, – произнес парень из камеры напротив. – Ты слишком впечатлительная.

– Твой характер усилил процесс в разы, – рокочущий голос.

– Совсем меня не помнишь? Совсем? – снова беловолосый.

Королева переводила испуганный взгляд с одного заключенного на другого, не забывая и о том, что пальцы третьего сомкнулись на подоле ее платья.

– Так. Давайте все по порядку, – кто-то еще напомнил о своем существовании, через камеру. Этот голос оказался мягким и располагающим. Будто заключенный не в тюрьме сидел, а в гостиной с чашечкой горячего чая в руках. – Файн, отпусти ее.

Неизвестный нехотя разжал пальцы, но деру Фредерика не дала. Женское любопытство может подвести даже тогда, когда тебя околдовали с ног до головы. И не она ли сама изъявила желание спуститься сюда, чтобы ответить хоть на часть вопросов, мешавших ей спокойно засыпать по ночам?

– Послушай, Фредерика, – из клетки с рокочущим свесилась длинная и основательно потрепанная золотистая коса. – Ты помнишь, для чего ты здесь? Про нас я уже не говорю, но ты?..

– Я… я не помню.