Королева-попаданка

– Хорошо, пойдем другим путем, – мужчина глубоко вздохнул. – Знаешь, где находятся эссенции?

– А с какой стати я должна… должна вам доверять?

– Я же не спросил, где они. Я спросил, знаешь ли ты их местонахождение.

Королева некоторое время подумала, поджала губу. Она ведь не предаст Эжена, если ответит на этот вопрос?

Фредерика кивнула.

– И что же ты делала в его спальне, а?! – встрепенулся светловолосый, и девушка сначала испуганно вжалась в прутья позади, а потом… обозлилась. И сильно так. Даже сама удивилась своему гневу к абсолютно незнакомому челов… светлому.

– Мысли читаешь? – процедила королева сквозь зубы. Неприятное ощущение ее охватило. Очень неприятное.

– Ты мне сама разрешила их читать!

– Не помню такого!

Узник лукаво прищурился. Как хитрый лис, но совсем не так как Эжен. Искренняя хитрозадость, как обозвала бы это явление Фредерика, а не приторная и наигранная.

И тут заключенный запел:

– Жил такой милый зелененький орк…

Девушку отчего-то моментально бросило в краску, аж до корней волос. Да, пел блондин не ахти, но чтобы настолько дикий стыд охватил!.. Даже дышать трудно.

– …Назвал его дедка по мамке Георг… – безжалостно продолжал парень. – Кушал Георг наш всегда за троих…

– …Измучил в деревне он… всех поварих, – завершила четверостишие Фредерика и испуганно зажала рот ладошками.

– Да! – победно сжал певец кулак. – Творчество не всегда вызывает положительные эмоции, но если вызывает хоть какие-то – это успех.

Из камеры раскатоголосого раздались смущенные покашливания, а потом блондин отошел от своего триумфа и вновь вцепился в прутья обеими руками.

– Фреди, – серьезно обратился он к девушке, и губы ее дрогнули. – Тебе нужно разбить темную эссенцию. Вспомни, зачем ты здесь. Зачем мы все здесь.

– Нет, вы все сумасшедшие, – выдохнула Ее величество с едва уловимой ноткой смятения. Для Каина эта нотка прозвучала звонко. – Граф! Граф!

Быстрыми шагами, подхватив подол, девушка устремилась к винтовой лестнице к ожидавшему там Корбею.

Глава 18.2

Тюрьму они покинули в безмолвии, поднялись наверх, и мужчина коротко поклонился, находившейся в некотором смятении, Фредерике.

– Двое из заключенных, Ваше величество, мои сыновья, моя плоть и кровь. Начиная все это, я никак не ожидал, что они будут сидеть цепными псами в сырых камерах, а не героически погибнут в бою. Подобная участь не для дар Раккастов.

– Ваши… сыновья? Но почему?

– Можете закрыть глаза и ушки на то, что они твердят по поводу эссенции, но выпустите моих сыновей. Камеры не пропускают магическую энергию, пока не отперты ключом…

– Да что вы себе позволяете?! – вспыхнула королева, пятясь к коридору. – Если Эжен посадил их туда, значит, так надо! Это и вас касается, и их касается тоже.

– Но вы знали их прежде! Всех! – Корбей тоже повысил голос. Пришлось изменить обыкновенной холодности. – Вы скоро рассыплетесь в прах, а Файн и Казама сдохнут в тюрьме как собаки! А мне… – Мужчина быстро приблизился к девушке и крепко сжал хрупкие плечи. – Мне молодой князь обещал выход на мировой рынок, если я стану его советником. И? Где мой мировой рынок? Восставшим оружие без надобности, а кузница дар Раккастов – дело всей моей семьи! – Глаза его зловеще сверкали, и у Фредерики даже слезы от графской экспрессии проступили. – Всей. Моей. Семьи!

Видимо, спохватившись, мужчина отпустил королеву, поспешно сложил руки за спиной и пошел прочь в противоположный от тронного зала коридор.

Была бы Фредерика в себе, обязательно изумилась бы тому, насколько близко спуск в тюрьму находился к парадной части дворца, но в данный момент было не до любопытства настолько примитивного рода.

Что же теперь делать? Разбить эссенцию, как подсказали ей заключенные? Выпустить этих узников по просьбе графа? Или оставить все без изменений?

Сердце бешено колотилось с тех пор, как Фредерика услышала первые строки нестройной песни. Разве она могла слышать ее раньше?

А вдруг… а вдруг…

Девушка приложила бледную ручку к груди, чтобы попытаться усмирить постепенно умиравшее сердце, неистово бившееся о ребра. Вдруг она проснется и снова ни о чем не вспомнит? Если и решаться на какие-то действия, то сегодня. Сейчас. Должно быть, Эжен действительно совершил нечто настолько ужасное, что из-за него следовало лишить темной магии всю Альтеру.

Но додумать все мысли и определиться с решением королеве не дали. Его темнейшеству наскучило восседать на троне. Прямо как по таймеру нарисовался.

– Ваше очаровательное величество, – засияла бессмертная белозубая улыбка на красивом лице. – Что же вы делаете рядом со спуском в дворцовую тюрьму?

Опасно. Следовало для начала покинуть место совершения «преступления», а только потом запускать думательные механизмы.

– Я… – открыла Фредерика рот, а беззаботным взгляд Эжена сменился подозрительным прищуром. – Я подумала, что это… погреб. Да, погреб. Холодком несет. – Для пущей достоверности девушка поежилась. – Подумала, что… солений можно взять каких. Огурцов там, помидоров маринованных отнести на кухню…

Прокатило? Не прокатило? До сих пор щурится. Взглядом стреляет то на съежившуюся Фредерику, то на спуск.