Королева-пугало (ЛП)

Аурек помрачнел.

— Вот почему тебя не было там, где я приказал тебе находиться.

Мы с Лифом смотрели на него.

— Прошу, Ваша светлость? — спросил он.

— Я переместил ее в Башню Победы после случая с крысой. Я подумал, что там она будет защищена лучше, если придет Восход.

Лиф посмотрел на меня, словно у меня был ответ. Я не понимала, играет он или нет. Я не могла прочитать его. Он посмотрел на Башню Победы, огонь вырывался из каждого окна, комнаты за ними пылали.

— Нет, — слабо выдавил он, я еще не слышала его голос таким. А потом он бросился к замку.

Поняв причину, я последовала за ним.

Големы замахнулись на него, когда он пробежал мимо, один пошел за ним, но застыл на месте и медленно повернулся к толпе, когда я миновала его. Я понимала, что Аурек приказал им не трогать нас.

Я бежала за братом, он пропал в дыму за дверью. Я собралась идти за ним, а он вышел, закрывая рукой лицо, сильно кашляя.

— Слишком жарко, — выдавил он, схватил меня за руку, забыв о том, что происходило пару мгновений назад. Мы цеплялись друг за друга, пока оббегали башню в поисках другого входа.

Дверь горела, дым поднимался в небо, и Лиф повернулся и потащил меня к первой двери. Но теперь и там был огонь, и я схватила руку Лифа обеими руками, впилась пятками в землю, чтобы остановить его.

— Ты умрешь, — всхлипнула я, пока он убирал мои руки.

— Там мать, — рявкнул он и оттолкнул меня.

А потом мимо нас прошла высокая серая фигура, направляясь в огонь. Я смотрела, открыв рот, как голем входит в пламя, жар ему не вредил. Я повернулась к Лифу и увидела, что Аурек присоединился к нам. Он не смотрел на нас, глядел на огонь, свет отражался в его глазах, и они будто горели.

Несмотря ни на что, мы стояли втроем и смотрели на дверь, ожидая движение. Когда я посмотрела на брата, то увидела, что из его глаза текут слезы, и мой желудок сжался.

Голем вышел с чем-то черно-красным и дымящимся в руках, и Лиф взвыл и упал на колени.

Поверхность голема выглядела бледнее, по ней пошли трещины, он протянул к нам руки и рассыпался в пыль, как перегретый на огне горшок. То, что было в его руках, упало на землю.

Я повернулась к Ауреку, не зная, зачем, а он смотрел на меня безжалостными золотыми глазами.

— Я не знал свою мать, — сказал он.

Глава 13:

Он больше ничего не сказал и ушел, оставив моего брата на коленях, и я смотрела ему вслед, онемев. Я посмотрела на вещь на земле и пыталась убедить себя, что это мама, но я ничего не чувствовала. Это не было похоже на человека. Это не было похоже ни на что.

— Мне так жаль, — всхлипывал Лиф, впиваясь пальцами в землю. — Мама, прости, — он не звал ее мамой с восьми лет. Я вспомнила, как он впервые назвал ее за ужином матерью.

«Передай масло, мать», — сказал он, и она была так удивлена, что уронила ложку и расплескала суп.

Мама умерла. Она была мертва. Она уже не расплещет суп. Я не увижу ее улыбку. Она никогда не заплетет мои волосы короной. Я никогда не попробую снова ее хлеб или масло. Она никогда не коснется холодной рукой моего лба, когда я простужусь.

— Это твоя вина, — сказал кто-то, а Лиф посмотрел на меня. — Это твоя вина, — повторил голос, и я смутно понимала, что это мой голос. Мои слова. — Ты привез ее сюда.

— Нет. Я только хотел, чтобы она была в безопасности, — выдавил Лиф.

— С ним? Ты подумал, что с ним она будет в безопасности?

— Кто-нибудь мог использовать ее против меня, — Лиф рыл землю. — Я не знал. Я не подумал…

— И никогда не думаешь! — завопила я. — Все всегда так, как хочешь ты, как тебе нужно, как ты считаешь лучшим. А теперь она мертва. Ты убивал ее месяцами, и у тебя получилось.

Я услышала позади шаги, ожидала увидеть Аурека или стражей, готовых увести меня. Я развернулась с поднятыми кулаками. Мерек остановился, закрыл руками рот, глядя на маму.

— Мне жаль, — сказал он. — Боги, мне так жаль. Я не хотел…

— Так это был ты? — спросила я, слова словно выдавливались изо рта. — Ты начал пожар?

Он кивнул, на его лице застыло сожаление.

— Я так и думала.

— Я не знал… — начал он и замолчал, но мне было не так больно, как когда такое говорил Лиф. — Я думал, что она в южной башне. Я не знал, что ее переместили. Он был в главном зале с ним… — он кивнул на Лифа. — Я подумал, что там пусто. Это должно было только отвлечь, — тихо сказал он и взял меня за руки. — Прости. Эррин, мне очень жаль. Я не знал, поверь.

— Я тебя не виню, — услышала я себя. — Я виню его, — я повернулась к брату.

— Эррин, прошу, — сказал Лиф.

— Ты привез ее сюда, — и хотя я говорила тихо, слова эхом отскакивали от камня вокруг нас. — Ты довел ее до безумия. Ты убил ее.

Лиф закрыл лицо руками и согнулся, прижимаясь к траве.

— Теперь вся моя семья мертва, — сказала я ему. — Папа умер в Тремейне, а вы с мамой умерли в день, когда ты ушел. Ты мертв для меня, Лиф. Слышишь? У меня теперь нет семьи.

Обгоревшее существо простонало.