Королева роз

Старик, как ему казалось, мчался во весь опор, но лошадь уже едва перебирала ногами. Впрочем, смешным он не выглядел — рыцарь ехал сражаться с драконом. Как оказалось, тварь давно жила в скалах, но раньше ей хватало овец. А сегодня с утра вместо барашка дракон утащил пастушку, рыжую Рози. Деваться некуда, долг сюзерена — защита своих вассалов. И, хотя рыцарь был очевидно негоден к бою, Ланселоту стоило немалых трудов уговорить старика вернуться в замок, предоставив им с оруженосцем честь победить чудовище.

— …Значит так, парень, будешь делать то, что я говорю. И не дай тебе Бог ослушаться. Возьмем с собой копья и меч, лошадей привяжем в лесу, — Персиваль слушал внимательно, глаза у него горели — принц жаждал великих подвигов. — Дракону ни в коем случае нельзя дать взлететь, с воздуха он практически непобедим. Этих тварей берут на выходе из пещеры. На медведя ходил когда-нибудь?

— Только видел, как отец охотился, — Персиваль сглотнул.

— Ладно, не страшно. Бьют драконов в пасть, подмышки и пах. Можно еще в глаза, но туда попасть сложно. Если тварь упала, пробуй перебить ей хребет, но осторожно — на крыльях когти, как у летучей мыши, одним махом может вспороть бок лошади, а ты без кольчуги.

— А как защититься от огненного дыхания? — Персиваль подался вперед. Ланселот сплюнул в пыль.

— Сказки все это. Вонюч — да, хоть нос затыкай. Но никаким огнем он не дышит.

— А вы уже сражались с драконом, сэр Ланселот?

— Троих завалил. И никакого желания встречаться с четвертым я не испытываю. Дело грязное и тяжелое.

— А как же…

— Слава? Оставь. До вечера надо выследить логово, к пещере лучше всего выбраться на рассвете, в самый холодок. Тогда дракон будет сонный и неповоротливый. Я попробую распороть ему пасть, ты возьмешь копье и будешь бить в пах, если тварь вылезет. Если меня убьют — не геройствуй, в одиночку ты с ним не справишься, а мое тело дракона отвлечет. Есть у этих зверюг привычка тотчас жрать добычу. Тогда ступай в Замок Веселой Стражи сам.

Глава пятая

Ланселот проснулся оттого, что луч рассветного солнца брызнул ему в глаза. Плохо. Очень плохо. Дракон успеет согреться и будет проворнее, чем хотелось бы. Где-то в скалах зашуршали камешки — кабаны. Поднимаясь по балке, Ланселот видел следы и помет.

Далеко внизу над долиной лежал туман. Привязанные к чахлой березке лошади, ласкаясь, терлись головами друг о друга. С того дня, как белая кобыла прибилась к отряду, Гром как будто помолодел — стал резвей и игривей.

Ланселот встал, проверил заготовленный с вечера факел и пошел будить Персиваля. Принц спал, разметавшись — так обычно спят дети. Тяжелый плащ лежал поодаль, золотистые кудри смешались с травой, лицо стало мягче. По округлым линиям губ и скул было видно, что принц — еще совсем мальчик. Ланселот потряс Персиваля за плечи:

— Пора вставать, парень.

Принц открыл глаза, безоблачно синие, будто кусочки неба упали ему под веки:

— Я готов.

Они молча умылись у ручейка, преклонили колена, прочли молитву. Отвязали лошадей, на всякий случай попрощались с ними… Тропа змейкой ползла к вершине. Ланселот выследил логово с вечера, оставалось пройти полмили.

Серокаменная площадка, шагов в двадцать длиной, смотрелась гладкой и голой, как пастбище в ноябре. И смердела. Из логова несло застарелой тухлятиной и почему-то рыбой. У самого входа в пещеру лежали останки пастушки. Ланселот поморщился и оглянулся на Персиваля. Принц слегка побледнел, но держался бодро. Из парня вырастет славный рыцарь. Ну, с богом!

Ланселот с размаху швырнул факел в пещеру. Мгновение было тихо. Потом раздалось мерзостное шипение, под тяжестью мощной туши заскрежетали камни. Ланселот поднял меч. Персиваль опер копье о землю, ожидая приказа. Из темноты показалась плосконосая голова на длинной и гибкой шее. Дракон.

Первые три удара пришлись впустую — меч скользил по броне. Лишь с четвертого взмаха Ланселот угодил клинком твари под веко. От визга чудовища у него потемнело в глазах. Дракон наугад щелкнул пастью и убрался обратно в пещеру.

Если эта скотина засядет в логове, без десятка копейщиков будет не справиться. Ланселот прикинул, хватит ли хвороста по округе, вспомнил, что выкуривать тварь бесполезно, и — полетел на землю от удара драконьей башки.

Персиваль остался один на один с чудовищем. Дракон медленно выползал из пещеры. Его чешуя на солнце отсвечивала медной зеленью, глаза тусклели, как у ящерицы или змеи. Персиваль вздохнул с облегчением — слава Богу, взгляд дракона не завораживал. Впрочем, от этого было не легче.

Дракон поднялся на задние лапы, оперся на толстый хвост и расправил крылья, закрывая собою солнце. Чудовище было крупнее, чем представлял себе Персиваль — высотой с часовню, когти размером с крестьянский серп, чешуйки на шее чуть больше ладони.

Раскрыв зубастую пасть, дракон заревел. Было видно, как по могучему горлу под чешуей движется звук. Персиваль перехватил копье. Дракон медленно шел вперед, балансируя крыльями. Персиваль услышал крик Ланселота, но не смог разобрать слов.