Королева роз

Эгберт и Гарет вернулись к вечеру воскресенья. Вместе с младшими они посмеялись над участью незадачливого соседа (имя рыцаря парни запамятовали). Решили допросить чужака «со всей строгостью», устроить потеху — например, посадить в бочку с вином или заставить бороться с медведем, а потом вывезти из замка верхом на шелудивом осле и отпустить на все четыре стороны. К тому же, Эгберту приглянулся меч незнакомца, а близнецам — великолепный боевой конь. Развлечение назначили на следующее утро.

Четверо дюжих стражников выволокли Ланселота из камеры, разрезали веревки на ногах и потащили в большую залу. Там за столом собралось все семейство. В помещении было светло — день выдался неожиданно ясным для октября. Ланселота бросили на пол, застланный несвежей соломой. Под дружный смех он с третьей попытки поднялся на ноги. Он все еще удивлялся, почему его до сих пор держат связанным. Мальчишки, должно быть, запутали братьев…

Ланселот от неожиданности выругался — с верхнего стола в него полетела оленья кость.

— Как Вы себя чувствуете, сэр рыцарь? Сладко ли вам спалось? — приятным на слух, почти бархатным голосом спросил старший из братьев.

— Не беспокоили ли вас блохи? — подхватил уже знакомый рыцарю Эктор — его физиономия все еще выглядела плачевно.

— Не покусали ли вас крысы? — радостным тенорком вставил Кей.

— Довольны ли вы нашим гостеприимством, добрый сэр? — ехидно закончил Энгус.

Ланселот не знал, что ответить, как ответить, как вообще разговаривать с этими людьми. Потому промолчал.

— Кажется, крысы откусили ему язык! — захихикал Кей. — Добрый сэр теперь может просить милостыню на дорогах.

— Не пугайте гостя! — притворно-яростно рявкнул Эгберт. Рыцарь, наверное, голоден… Эй, подать завтрак благородному сэру!

Слуга поставил перед Ланселотом полную миску каких-то объедков, огрызков, шкурок, обильно политую кислым пивом. От запаха рыцаря замутило — лихорадка еще не прошла и чувствовал он себя скверно. Да и голод давал о себе знать.

— Угощайтесь, прошу вас, не стесняйтесь! Ах да, у вас же связаны руки… Это не страшно — вы можете последовать примеру наших борзых. Или у вас пропал аппетит? Какая досада! — братья дружно расхохотались.

Ланселот до сих пор не понял, что делать. Его лицо покрылось липким, холодным потом — от болезни или от тихого бешенства. Хотелось взять меч и рубить этот страшный сон на кусочки, но связанных рук Ланселот не чувствовал.

— А не соизволит ли добрый сэр назвать нам свое славное имя? — молчавший до этого Гарет пристально посмотрел на пленника.

Ланселот нашел в себе силы выпрямиться и расправить плечи. На ногах он стоял с трудом.

— Я сэр Ланселот Озерный. Полагаю, вам знакомо мое имя.

— Озерный? Победитель лягушек, что ли? — начал было Кей, но глянул на старшего брата и подавился шуткой.

Лицо Эгберта медленно бледнело. Он переглянулся с Гаретом и приказал:

— Уведите!

Такого исхода Ланселот ожидал меньше всего. Он даже не стал сопротивляться страже. Ланселота затолкали обратно в подвал, почти сразу же принесли ему миску бобовой похлебки с говядиной, вино и теплый суконный плащ, а через несколько часов пришли заковывать в цепи.

Все те же четверо стражников удерживали его на полу, пока кузнец клепал железное кольцо на лодыжке. Невзирая на слабость рыцаря, удерживали с трудом. Ланселот корчился, как ящерица со сломанным хребтом, надеясь достать хоть кого-нибудь, пытался кусаться и даже чуть не закричал, но усилием воли сумел поймать крик и затолкать обратно в горло. На какой-то момент из рыцаря Круглого Стола он превратился в связанное животное.

В конце концов его заковали и сняли веревку с рук. Заплесневелая деревянная дверь закрылась, скрипнули ржавые петли. Будь Ланселот здоров и свободен, наверное, он бы смог ее вышибить. Но цепь доставала только до середины темницы.

На следующий день Эгберт и Гарет навестили Ланселота — поговорить насчет выкупа. Рыцаря оценили в пять боевых коней белой масти, пять испанских доспехов, пять клинков дамасской стали, пять византийских плащей, пять серебряных блюд с чеканкой и десятифунтовый мешок черного перца. Собрать такой выкуп было затруднительно, но возможно. А вот отдать его…

Ланселот скучно объяснил грабителям, что предпочтет умереть от лихорадки и голода в их вонючем подвале, чем заплатить хотя бы один серебряный пенни. И отказался продолжать разговор до тех пор, пока его не раскуют и не выпустят.

Братья переглянулись — подождем.

Условия в темнице стали немного лучше. Дважды в день Ланселоту приносили еду — скверную, но съедобную. Пол застелили соломой, кинули пару потрепанных волчьих шкур для тепла, днем зажигали лучину. Ланселот потребовал Библию, отказать ему не смогли и даже прислали замкового духовника, полуслепого старика мафусаиловых лет — исповедать и причастить.

Первый месяц братья навещали его чуть не каждый день.

Энгус, Эктор и Кей пытались издеваться над ним и как-то раз даже явились с дубинками, надеясь отомстить за позор Энгуса. Ланселот дубинку перехватил, после чего младшие больше не показывались.