Королева секретов. Роман об Анне Клевской

Лорды, эти очерствелые, опытные мужи, смотрели на нее с некоторым сочувствием и тревогой. Анна догадывалась, что прямота и честность — качества, которые нечасто встречаются при дворе.

— Я с трудом могу поверить, что герцог способен так обойтись с сестрой, — сказал Саффолк. — Тем более с такой милостивой леди. На вас в этом деле нет никакой вины, мадам.

— Надеюсь, мой брат посмотрит на это так же, — ответила Анна.

— Его величество позаботится об этом, я не сомневаюсь. Он отправляет в Клеве доктора Уоттона, чтобы тот сообщил герцогу о последних событиях.

Анна не завидовала Уоттону, но немного успокоилась, узнав, что ошеломляющую новость Вильгельму передаст этот опытный в дипломатии ученый богослов.

— Теперь позвольте нам отбыть, — сказал Саффолк. — Мы желаем вам всего хорошего, мадам. — Он изысканно поклонился.

Анна задержала их:

— Прежде чем вы уйдете, господа лорды, могу я попросить в качестве большого одолжения, чтобы мне позволили иногда видеться с леди Елизаветой. Она такое очаровательное дитя.

Снова выйти замуж и иметь собственных детей — такое счастье Анне было недоступно, и Елизавета могла заполнить это пустое пространство в ее жизни. Матерью девочке ей, конечно, не стать, но другом — вполне возможно. Она надеялась, что и леди Мария тоже будет ее навещать.

— Мадам, мы передадим вашу просьбу королю, — обещал Саффолк. — В свете вашего достохвального и примерного поведения я не вижу причин для отказа с его стороны.

Глава 17

1540 год

Анну не оставляла мысль: женится ли Генрих на Кэтрин Говард? Он должен обзавестись новой супругой, и как можно скорее, это несомненно. В его годы и при таком состоянии здоровья он не мог позволить себе тратить время зря.

Ну, теперь это не ее дело. Она постепенно привыкала к своим новым ежедневным тихим занятиям и удовольствиям, вела себя осмотрительно и в беседах с теми, кто выражал ей сочувствие по поводу развода, неизменно заявляла, что не желала ничего иного, кроме как радовать своего господина короля. Для себя она решила: то, чего нельзя исправить, нужно принять.

Через два дня советники Генриха вернулись. На этот раз они выглядели чуть более настороженными, чем раньше.

Саффолк откашлялся:

— Мадам, король все же хочет, чтобы вы написали своему брату и дали ему ясно понять, что согласились с решением епископов без принуждения и довольны выделенным вам содержанием.

Анна догадалась, что Генрих тревожится, как бы она вдруг не изменила своего решения, особенно если Вильгельм станет возражать против развода.

— Его милость предпочел бы, чтобы вы не откладывали письмо до того момента, когда ваш брат напишет вам, — добавил Риотесли. — Он считает, что, учитывая, как достойно и добродетельно вы повели себя в этом деле, чем снискали любовь и благоволение, лучше будет, если вы сами сообщите брату обо всех событиях, чтобы герцог не слушал никаких сплетен и досужей болтовни.

— Господа лорды, я не желаю ничего иного, кроме как делать то, что порадует короля, тем не менее я ясно объяснила вам причины, по которым не хочу первой писать брату, — возразила Анна. — После того как я получу от него известия и узнаю, каково его отношение к этому делу, я выполню просьбу короля, даю вам слово.

Саффолк почти приплясывал на месте от беспокойства.

— Мадам, не хочу обижать вас, но его величество уверен, что натура женщин изменчива. Имея в виду договор с Клеве и безопасность своего королевства, он опасается: если вы не напишете брату и не уверите его в том, что всем довольны, все будет зависеть от одного лишь женского обещания.

Анна почувствовала, как в ней закипает возмущение.

— Я принцесса Клеве, милорд, и когда даю слово — держу его. Я боюсь своего брата, как вы знаете, и не осмеливаюсь писать ему сейчас.

— Мадам, для вашего успокоения его величество велел нам сказать, что, как бы ни повел себя ваш брат, пока вы не нарушите послушания ему, никакие беды вам не грозят.

— Я благодарю его величество. Но прошу милостиво позволить мне дождаться ответа моего брата.

Советники обменялись взглядами.

— Хорошо, мадам. — Саффолк вздохнул.

Три дня Анна терзалась беспокойными мыслями, не потеряла ли она милость и благоволение Генриха, отказавшись писать Вильгельму. Ей не хотелось, чтобы король посчитал ее недостаточно благодарной. Может быть, его ошеломила ее сговорчивость. После долгих баталий с королевой Екатериной он, похоже, с трудом верил, что она, Анна, могла сдаться без боя. Наверное, он рассматривал вариант, не задумала ли она нажаловаться Вильгельму, а это действительно поставило бы под угрозу отношения Англии с Клеве.

Анна не могла допустить, чтобы Генрих почитал ее способной на такое двуличие и, дабы продемонстрировать свои честные намерения, решилась написать ему.

Сев за стол, она послала за мистером Паджетом и мистером Кэри и сказала им: