Королева Солнца: Аварийная планета

– «Паркку кончает жизнь в свободе», – вспомнил Дэйн. – Эти слова или близкие к ним. – Он посмотрел на Туе. – Наверное, опять эти дела с обязательствами.

Туе энергично закивала.

– В общем, если мы все разъясним, может понадобиться твоя медицинская помощь.

– А что у них за биология? – спросил Тау.

– Я толком не разглядел, – сказал Дэйн. – Небольшое существо, гуманоид – все они гуманоиды. Пестрая кожа, разные оттенки коричневого. Похожа на слоновью шкуру. Я видел только руки и лицо, остальное было под формой торговца. – Он показал на собственный мундир.

– Паркку, – повторил Тау. – Похоже на берранское имя. Мелкие черты лица? Широкая спина, почти как у черепахи?

Дэйн щелкнул пальцами:

– Теперь, когда ты сказал, я вспоминаю, что вроде да.

Тау кивнул.

– Берране редко покидают родной мир. В остальной Вселенной для них слишком жарко. – Он улыбнулся. – Экипаж бывшей «Ариадны» приспособлен к планете лучше любого из нас. Мех татхов водоотталкивающий и отлично защищает от холода, а берране привыкли к минусовой температуре и пронизывающим ветрам.

– Похоже, Гесперида-четыре для них просто место для пикника, – произнес Али, откидываясь на стуле. – Жизнерадостная мысль.

– Если мы устраним недоразумения и сможем работать с ними одной командой, хотя бы временно, это будет к нашей выгоде, – произнес Мура из дверей камбуза.

Туе кивнула.

– Мы все починим, – сказала она и высвистела быструю серию нот. Потом хлопнула себя ладонью по тощей груди. – Я знаю про татхов, моя! Они живут для торговли!

Через несколько часов Рип вспомнил эти слова, видя, как татхи медленно выходят из своего лагеря.

Он, Дэйн и Туе надели зимнее снаряжение. У каждого был шлем с фонарем, освещавший путь, пока они боролись с поднимающимся ветром. Этот поход в лагерь казался куда дольше первого, – дело тут в ветре или в ожиданиях, Рип не знал. Он только мечтал, чтобы у них был какой-нибудь транспорт. Карабкаться через скалы под штормовым ветром – это никому душевного покоя не прибавляет.

Он видел, как Дэйн нависает за спиной Туе, которая боролась с ветром и неровной дорогой. Она надела обувь – Рип подозревал, что первый раз в жизни, – те самые ботинки, которые они по настоянию Дэйна купили в тот день, когда приняли ее в команду. Она утверждала, что ботинки удобные, но шла в них так, будто кто-то подложил туда яйца. Вероятно, усилия, требующиеся, чтобы удерживать равновесие на каменистом крутом склоне, сильно добавляли работы ее мышцам. Однако она не жаловалась, только щебетала жалко звучащие слова благодарности, когда Рип подхватывал ее, чтобы не споткнулась и не упала. Это случалось куда чаще, чем хотелось бы Рипу, – особенно к концу пути.

Впрочем, до лагеря они добрались без особых приключений, и, как только появились торговцы, Туе собрала все силы и затараторила по-татхски. Наверное, она говорила слишком быстро: Рип то и дело слышал фразы, которые казались ему ригелианскими, а порой и терранские слова, но торговцы слушали не перебивая.

Когда она закончила, они быстро заговорили друг с другом – куда более оживленно, чем на прежних встречах. И не только татхи, но и остальные. Рип понял, что один татх переводит другим, когда услышал фразы на торговом наречии вперемешку с каким-то еще языком.

Еще он понял, что Лоссин, локутор, не предводитель команды. Как и Туе, его выбрали за знание терранского. А обращались все к высокой самке, у которой мех серебрился седыми прядями. Она была самой спокойной из четырех татхов и всех внимательно выслушивала.

И наконец она заговорила, тихо и быстро, низким и мягким голосом, который напомнил Рипу какой-то духовой инструмент.

Лоссин подошел к Туе:

– Тасцин говорит. Мы торгуем.

Седая предводительница наклонилась над Туе и выставила руку – ладонь наружу, пальцы вверх. Туе протянула ей навстречу крохотную ладошку, и их руки встретились.

Гребень Туе взметнулся вверх. Она повернулась к Дэйну и Рипу с видом триумфатора:

– Теперь они нас слышат! Мы торгуем руду, торгуем проезд, торгуем вещи лагеря, торгуем лекарства…

– Остынь, Туе! – засмеялся Дэйн. – Давай все по порядку.

Туе резко обернулась:

– Лоссин, что первое?

Рип подавил смех. Было ясно, что Туе очень собой довольна. Однако он боялся сделать неверный шаг и потому стоял молча и смотрел – как и предводительница.

– Лагерь, – сказал Лоссин, показывая за спину, на гору. – Мы вам показываем.

– Мы смотрим. Потом торгуем, – согласилась Туе, кивая.

Это показалось всем вполне разумным. Торговцы с «Ариадны» – кроме больной – встали в цепочку и пошли. Дэйн и Туе пристроились сзади. Замыкая колонну, Рип гадал, почему они не придумали раньше «смотреть, потом торговать». Больше того, почему до этого не дотумкал Дэйн?

«Потому что я ему сказал, как я хочу, чтобы шли переговоры, – подумал Рип, мрачнея. – И я сделал этот жест сочувствия, от которого стало еще хуже. А Дэйн не был достаточно в себе уверен – он столько же времени суперкарго, сколько я капитан, – оттого подчинился мне».

Рипу не хотелось думать, что было бы, не возьми они с собой Туе.

И случилось бы это под его командованием.

9