Королева Солнца

— Назад! — одной рукой Азаки послал Джелико, своего ближайшего соседа, обратно в джунгли, а затем полил остатки шара потоком игольчатых лучей.

Послышался резкий звук, и красные пылинки, яркие, как литая медь, поднялись в воздух на крыльях, машущих слишком быстро, чтобы быть видимыми. Это оказались огненные осы. Соломки гнезда сгорели без остатка, но никакой игольчатый луч не мог остановить вышедшую из гнезда ядовитую армию, жаждущую добраться до любого теплокровного существа. Люди, натирая влажной землей свои тела, забились в кусты, стараясь спрятаться в густой растительности. Как будто горячий огонь, куда худший, чем при пытке лучинками, перенесенной Дэйном прошлой ночью, вонзился в его плечи. Он перекатился на спину, извиваясь всем телом, чтобы убить огненных ос и охладить землей ужаленные места. Крики боли сообщили ему, что он был не единственным страдальцем. Все копали руками влажную землю и натирали ею лица и головы.

— Обезьяны!

Этот предостерегающий крик привел в чувство людей, катающихся от боли по земле. Верные своей природе, скальные обезьяны спускались по склону, выкашливая свой вызов, объявляя этим о своей атаке. И только это предупреждение помогло спастись их предполагаемым жертвам.

Обезьяны приближались неуклюжим бегом в полувыпрямленном положении. Первые две особи, громадины ростом почти в шесть футов, упали под огнем игольчатого ружья Азаки, но третья, отклонившись влево, избежала их участи и очутилась прямо перед Дэйном. Тот выхватил свое силовое лезвие. Свиное рыло обезьяны широко открылось, показывая зеленоватые клыки. От ужасного зловония, исходящего от тела животного, Дэйн чуть не задохнулся. Когтистая лапа нетерпеливо царапнула его, скользнув по покрытому грязью телу, как раз тогда, когда он поднял силовое лезвие. Вонючее дыхание коснулось его лица. Дэйн отступил, когда тяжелое тело обезьяны, разрубленное пополам силовым лезвием, навалилось на него.

Откатившись от разрубленного тела и кое-как встав на ноги, Дэйн с ужасом и отвращением увидел, что челюсти чудовища все еще продолжают скрежетать, а лапы двигаться, как бы пытаясь схватить его. Рев бластеров — двух бластеров — заглушил крики обезьян и людей. Дэйн поднял лучевое ружье, уперся спиной в ствол дерева и приготовился к сражению. Завидя бегущее с воплем вниз по склону проворное животное, он открыл огонь. Вскоре ни одной из нападавших обезьян не осталось на ногах, хотя некоторые из них все еще ползли вперед, стараясь добраться до людей.

Дэйн смахнул осу со своей ноги. Он был рад опоре в виде дерева за спиной, так как вид разрубленной обезьяны, запах ее крови, в которой он вымазался по шею, вызывали у него тошноту. Справившись с ней, он выпрямился. К своему удовлетворению, Дэйн увидел, что все остальные находятся на ногах и, очевидно, не ранены, но Тау, бросив взгляд на Дэйна, открыл от изумления рот и направился к нему.

— Дэйн, что они с тобой сделали?

Его младший товарищ несколько истерически рассмеялся.

— Не моя… — сказал он и, вытерев пучком травы свои окровавленные бриджи, вышел на освещенное солнцем место.

Нумани привел их к небольшому горному потоку. Чуть пониже миниатюрного водопада нашлось место, где быстрое течение не давало укрытия песчаным червям. Быстро раздевшись, они вымылись сами и выстирали свою грязную одежду, после чего Тау помог им вытащить жала огненных ос. Он мало что мог сделать, чтобы облегчить боль и предотвратить опухание, пока Азаки не принес местное тростниковоподобное растение. Будучи разделенным на части, оно давало липкую розовую жидкость, похожую на смолу-камедь. Втерев это туземное лекарство себе в кожу и заклеив пластырем раны, они почувствовали себя лучше. Затем измазанные и обклеенные, они, отойдя от потока, нашли для себя расщелину между двумя наклонными скалами, пригодную для ночлега. Здесь, конечно, было не так уютно, как в пещере, но все же оно могло служить укрытием.

— А денежные мешки с других планет платят целые состояния за такое времяпрепровождение, — с горечью констатировал Тау, стараясь устроиться так, чтобы искусанные части тела не касались скалы под ним.

— Вряд ли за это, — откликнулся Джелико, и Дэйн увидел, что Нумани улыбается только одной стороной рта, другая щека хатканца вздулась и стала розовой.

— Мы не всегда встречаем в один день и обезьян, и огненных ос, — сказал главный лесничий. — К тому же в заповедниках гости носят спасо-пояса.

— Не думаю, — фыркнул Джелико, — что ваши клиенты захотели бы повторить свой визит, окажись они на нашем месте. Что мы встретим завтра? Стадо грасов, бегущее в панике, или что-то более миниатюрное, но более убийственное?

Нумани встал и отошел немного в сторону. Он смотрел вниз по склону, и Дэйн заметил, что его ноздри раздуваются так же, как это уже случилось при исследовании пещеры.

— Там что-то есть, — медленно сказал он. — Что-то очень большое. Или…

Азаки сделал большой шаг вперед и, оказавшись рядом с ним, резко кивнул головой. Нумани заскользил по склону.

— Что это? — спросил Джелико.