Королева Солнца

Из ночи позади Ламбрило начали появляться какие-то призрачные существа: некоторые чудовищные, некоторые человекоподобные. Дэйну казалось, что кого-то он узнает, другие были ему незнакомы. Люди, носившие форму космонавтов или одежду других миров, плача, смеясь, проклиная и угрожая, шли вместе с монстрами к находившимся у костра людям. Дэйн понял, что все то, что теперь наступает на них, Ламбрило извлек из памяти Тау.

Он закрыл глаза, борясь против насильственного вторжения чужого прошлого, но перед этим успел заметить, каким напряженным, так утончившимся, что под тонкой кожей проступили кости, стало лицо у Тау. Врач криво улыбнулся, узнавая каждое свое воспоминание, принимая на себя содержащуюся в них боль и отсылая их обратно нетронутыми.

— Это также не имеет больше силы, чем человек из тьмы.

Дэйн открыл глаза. Толпящиеся вокруг них призраки постепенно угасали и таяли, теряя вещественность. Ламбрило согнулся и закусил губу. На его лице можно было легко прочитать обуревавшую его ненависть.

— Я не глина, чтобы формироваться под твоими руками, Ламбрило. И теперь, думаю, пришло время действовать мне.

Тау снова поднял руки, держа их в отдалении от тела с ладонями, повернутыми к земле. И одновременно с этим по обеим сторонам космонавта начали собираться две черные тени. Они росли, тянулись вверх, как могут подниматься растения из садовой почвы. Вскоре по обеим сторонам врача стояли два черно-белых льва. Высоко подняв руки и напряженно выпрямившись, стоял Тау перед Ламбрило, который с ужасом опознал в этих львах свой собственный вид магии.

«Лев» Ламбрило, которого они видели раньше, был больше живого, более разумный, более опасный, чем настоящий зверь, которому он подражал. Такими же были и эти. И оба, подняв свои головы, уставились в лицо врача.

— Хорошей вам охоты, братья в меху, — сказал Тау медленно, почти небрежно. — Позвольте тому, за кем вы будете охотиться, посоревноваться с вами в беге.

— Остановите это! — Из темноты выпрыгнул человек и встал позади колдуна. В свете костра обозначились его инопланетная одежда и бластер, направленный на ближайшего из львов Тау.

Луч его бластера ударил точно, но не только не убил льва, но даже не опалил шерсти на шкуре чудесного животного. Тогда прицел бластера перешел с чудовища на врача, но Дэйн успел выстрелить первым. Раздался стон инопланетянина, и бластер выпал из его сильно обожженной руки. Раненый, ругаясь, от боли завертелся на одном месте.

Тау плавно взмахнул руками. Большие головы животных послушно повернулись, и их красные глаза уставились на Ламбрило. Колдун напрягся и, глядя в их глаза, ненавидящим голосом закричал врачу:

— Я не стану беглецом, которого преследуют охотники, дьявол!

— А я уверен, будешь, Ламбрило. Теперь ты должен отведать страх, такой страх, чтобы он переполнил тебя и затмил твой разум, сделав тебя животным. Раньше ты посылал такой страх на других людей, на тех, кто стоял на твоем пути, кто сомневался в твоем могуществе. Ты охотился за ними, чтобы убрать со своей дороги. Не думаешь ли ты, что теперь они ждут тебя в темноте, готовые приветствовать тебя, колдун? Ведь то, что они когда-то пережили, тебе вскоре тоже придется пережить. Этой ночью ты извлек из моей памяти и показал мне то, что было в моем прошлом, мои слабости, о чем я сожалею или печалюсь… А теперь твой черед, теперь ты в течение оставшихся часов будешь вспоминать свое прошлое, и я не завидую тебе. Теперь же беги, Ламбрило!

Говоря это, Тау, сопровождаемый двумя черно-белыми львами, почти вплотную приблизился к колдуну, нагнулся и схватил горсть земли. Плюнув на нее трижды, он бросил ее в Ламбрило, попав как раз чуть повыше сердца. Колдун зашатался, как будто этот небольшой ком земли нанес ему смертельный удар. Затем хатканец сломался окончательно. С причитаниями он повернулся и побежал, продираясь сквозь кусты, как человек, который бежит без надежды на спасение, ничего не видя перед собой. Два чудовища бесшумно поскакали за ним, и все вскоре исчезли.

Тау закачался и положил руки на голову. Дэйн отбросил барабан и привстал, готовый прийти на помощь, но врач еще не закончил. Он повернулся к распростертым на земле туземцам и резко хлопнул в ладони.

— Вы люди и, следовательно, должны действовать как мужчины. Того, что было, больше не будет. Встаньте свободными, так как темная сила, так долго властвовавшая над вами, последовала туда, откуда нет возврата. Страх теперь не будет больше есть из ваших мисок, не будет пить из ваших чашек, не будет лежать на циновках для сна около вас.

— Тау! — закричал Джелико, перекрывая крики поднимающихся с земли хатканцев.

Но все же Дэйн успел подбежать и подхватить врача, прежде чем тот ударился о землю. Тело врача всей тяжестью навалилось на него, и он осторожно сел, держа голову Тау на своем плече. В эти страшные мгновенья Дэйну казалось, что он держит уже мертвеца, что один из хатканских преступников, мстя за своего предводителя, все же успел нанести врачу смертельную рану. Но тут Тау вздохнул, и затем дыхание его стало глубоким и спокойным.