Королева сплетен

Надо было, конечно, самой сообразить. Мужчинам нельзя доверять секреты. Ну да, мне тоже нельзя. Но я думала, что Люк не такой, как все парни. Я думала, ему можно доверить все что угодно…

Господи! А что еще он рассказал Шери? Он рассказал о… сами знаете о чем? Нет, конечно, нет. Если бы рассказал, она бы точно не смолчала. Она бы наплевала на всех этих дочерей американской революции и закричала: – ТЫ СДЕЛАЛА ЭНДИ ИЗ ЖАЛОСТИ МИНЕТ? ДА ТЫ С УМА СОШЛА!

Все это вертится у меня в голове, пока я бегу в дом и поднимаюсь по лестнице. По дороге я не замечаю никого и только на площадке второго этажа вижу Крейга. Он стучит в дверь и твердит:

– Вик. Впусти меня. Сейчас же.

– НЕТ! – с мукой в голосе кричит из-за двери Викки. – Ты не должен сейчас видеть меня! Уходи!

Я подхожу к нему, запыхавшись.

– Что случилось?

– Не знаю, – пожимая плечами, отвечает жених. – Что-то с ее платьем. Мне нельзя смотреть на него до свадьбы, иначе не будет счастья. Она меня не пускает.

Что-то с платьем? Я стучу в дверь.

– Викки, это я, Лиззи. Можно мне войти?

– Нет! – вопит Викки, но дверь тут же распахивается. Только открывает ее не Викки, а ее мама. Она хватает меня за плечо и втаскивает внутрь, а своему будущему зятю цедит сквозь зубы:

– Уходи, Крейг, пожалуйста, – и захлопывает дверь у пего перед носом.

Я оказываюсь в большой угловой комнате с розовыми стенами и огромной кроватью с балдахином. На диванчике рыдает Викки, а миссис де Вильер гладит свою племянницу по голове, пытаясь успокоить. Доминик почему-то очень злобно поглядывает на меня.

– Доминик говорит, ты умеешь шить. – Миссис Тибодо все еще удерживает меня за плечо. – Это правда?

– Ну, да, – говорю я, смутившись, – немного умею…

– Можешь сделать что-нибудь с этим? – Миссис Тибодо разворачивает меня, чтобы я могла взглянуть на ее дочь.

Викки поднимается с диванчика в… самом чудовищном свадебном платье, какие мне только доводилось видеть. Такое ощущение, что на нее набросилась целая кружевная фабрика. Кружева нашиты повсюду – на пышных рукавах… на вставке под горлом… свисают с корсета и юбки и толстыми пучками ниспадают до самого подола. О таком свадебном платье могут мечтать девочки… когда им лет девять.

– Что случилось? – спрашиваю я.

От этого Викки начинает рыдать еще сильнее.

– Видишь? – воет она своей матери. – Я так и знала! Миссис Тибодо прикусывает нижнюю губу.

– Я сказала ей, что все не так плохо. Но она так расстроена…

Я обхожу вокруг убитой горем невесты, чтобы взглянуть на платье со спины. Как я и подозревала, там пришит огромный кружевной шлейф. Хуже не придумаешь.

Мы переглядываемся с матерью Люка, и та лишь поднимает глаза к потолку.

Ничего не остается, кроме как признать правду:

– Плохо дело.

Викки издает душераздирающий всхлип.

– К-как ты могла допустить это, мама?

– Что? – возмущается миссис Тибодо. – Да я же тебя предупреждала! Я тебе все время твердила, не переусердствуй! Она сама придумала фасон, – поясняет миссис Тибодо для меня, – а парижская портниха сшила его вручную по эскизам Викки.

Так, это все объясняет. Любители не должны сами придумывать фасон. Особенно своего свадебного платья.

– Но я не хотела, чтобы оно было таким! – воет Викки. – На последней примерке оно казалось совсем другим!

– Я тебе говорила, – пеняет миссис Тибодо дочери, – я предлагала померить платье заранее. И я тебе говорила не добавлять все эти кружева! Но ты же не слушаешь. Ты все твердила, что будет красиво. И все просила побольше кружев.

– Я хотела что-то оригинальное, – рыдает Викки.

– Что ж, оно очень даже оригинально, – сухо вставляет миссис де Вильер.

– Вопрос в том, – впервые с момента моего появления подает голос Доминик, – можешь ли ты что-нибудь исправить?

– Я? – Я в панике оглядываю платье. – Исправить? Как?

– Избавиться от этого всего, – шмыгает Викки, приподнимая клочок кружев, свисающих с корсета.

Я подхожу ближе и разглядываю платье. И правда ручная работа – швы великолепные. Их практически невозможно распороть, не испортив при этом ткань.

– Не знаю, – с сомнением говорю я. – Тут все так надежно пришито. Если отпороть, могут остаться дырочки, и тогда платье вообще будет смотреться дико.

– Хуже, чем сейчас? – спрашивает Викки и поднимает руки, демонстрируя что-то вроде кружевных крыльев, пришитых к рукавам.

– Боже правый! – не удерживается мать Люка при виде крыльев.

Похоже, крылья добили и миссис Тибодо.

– Ты сможешь зашить дырки? – спрашивает она.

– К началу завтрашней свадьбы? – спрашивает миссис де Вильер все тем же суховатым тоном. – Джинни, опомнись. Даже профессиональная швея не успела бы.

– Лиззи вполне профессиональна, – вступает в разговор Доминик. – Жан-Люк не устает нахваливать ее многочисленные таланты.

Люк не перестает нахваливать меня? Мои многочисленные таланты? Какие таланты? О чем это Доминик?

– Правда? – Миссис де Вильер смотрит на меня с интересом. Мне трудно сказать, чем это вызвано – заявлением Доминик или тем, что я рассказала ей чуть раньше о тайной мечте ее сына.

– Жан-Люк говорит, что она сама шьет всю свою одежду, – продолжает Доминик. – И платье, которое на ней сейчас, она тоже сшила сама.