Королева сыска

Почему он выбрал именно это место, чтобы избавиться от улики, и так было ясно. Прохожих мало, а в то утро, рассказал убийца, так и вовсе никого в радиусе двухсот метров. Ну а по другую сторону Фонтанки мрачнел Летний сад в зимнем своем уборе, по утрам безлюдный совершенно, поэтому никто не мог увидеть, что такое выбрасывает вышедший из автомобиля человек и выбрасывает ли он вообще что-нибудь или просто стоит, созерцая воду. Лишь люди из проезжающих мимо машин могли обратить внимание на спину человека в милицейской форме. Кто-то, наверное, принял его за гаишника, на минуту оторвавшегося от наблюдения за дорогой, другие - за милиционера, а эти появляются где угодно по одним им ведомым причинам, третьи не составили себе труда вообще о чем-нибудь подумать или на что-нибудь обратить внимание. Человек в полушубке неторопливо, под стать подплывающим аквалангистам, встал с банки, достал со дна небольшой трап, закрепил его на борту. Потом стал помогать коллегам выбираться из воды. Наверху, на набережной, вновь оживился человек с видеокамерой. До того он отснял, как убийца показывает место и объясняет свои действия, теперь Пришла пора снимать вторую серию.

У первого водолаза с собой был фонарь в водонепроницаемом боксе, нечто вроде грабель с редкими зубцами, и более ничего. Второй выдернул себя из воды, уцепившись одной рукой за трап, и взметнул над головой другую руку. И помахал пистолетом, который держал за глушитель.

Ермолаев влепил ладонь в спину Виктора - настолько от души, что лейтенант чуть было не перелетел через перила, чтобы занять место свежепойманной улики, но Беляков на это не обратил внимания. За одну секунду он погрузился в какой-то наркотический восторг. А еще ему захотелось запомнить то, что происходит сейчас на Фонтанке, в мельчайших деталях, не упустив ничего. Потому что этот день мог повлиять на всю его дальнейшую служебную жизнь самым замечательным образом.

Оживились не только человек с видеокамерой и Беляков, оживление охватило всех. Подошли к перилам, о чем-то горячо заспорив, три опера из убойного отдела с Литейного, даже сержанты с задержанным подались ближе к перилам, чтобы видеть все самим. Из "Волги", стоящей за "уазиком", наружу выбрались подполковник Григориев и полковник из Главка, начальник убойного отдела.

Тут, правда, выяснилось, что никто не подумал заранее о том, как поднимать улику наверх, если ее найдут. Бежать к ближайшему спуску к воде и ждать там катера? Долго и неудобно. Но выручили моряки (или кем они там сами себя считали?). Отпуская шуточки на грани фола насчет сообразительности следственных экспериментаторов (понимали, заразы, что им сегодня все прощается), они кинули стоящим наверху веревку, привязали к оставшемуся в катере концу полиэтиленовый пакет с вложенным в него пистолетом и закричали "вира".

В том, что они выудили брата-близнеца того "бердыша", который нашли в "Ауди" застреленного Марьева, Виктор не сомневался, хотя издали что он мог видеть? Контур оружия и глушитель.

Сомнения отпали, когда пистолет извлекли из пакета и положили на гранитную плиту набережной.

Над ним склонились опера, касаясь друг друга головами. Потом уступили место начальству, чтоб и оно полюбовалось на пролежавший в воде два месяца "бердыш", с которого стекала и расплывалась под ним лужицей бурая жижа.

- Ермолаев! - налюбовавшись на улику, грозным тоном позвал подполковник Григорцев.

- Я! - по-уставному отозвался опер.

- Бери ствол, живо вези на экспертизу, там уже предупреждены и ждут.

- Есть, - браво выпрямился Ермолаев и, прежде чем приступить к выполнению, приник к Виктору и прошептал ему на ухо:

- К вечеру экспертизу сделают, понял? Закупайся, старлей! Встретимся в отделении.

- Ладно, ладно, - пробормотал Виктор и не сдержал счастливой улыбки, которая растягивала его губы. И как-то так получилось, что с этой, чего уж там, глуповатой улыбкой на лице Виктор пересекся взглядом с киллером. Тот заговорщически подмигнул оперу, мол, видишь, мент, не было бы меня, убийцы, - не было бы твоего триумфа, так что скажи спасибо.

- Виктор.

Беляков оглянулся. Сзади стоял их начальник отделения Григорцев.

- Пойдем прогуляемся, пока они собираются.

Они отошли по набережной от общей группы.

- Я тебя поздравлять не буду, рано. Поглядим, что экспертиза покажет. Но начальник убойного уверен, что баллистики подтвердят стрельбу по Марьеву из этой "пушки". У него нюх, и носом своим он чует, что ты согласишься.

- На что? - не понял Виктор.

Василий Данилович замолчал, подошел к перилам, положил на чугунную ограду набережной короткую и широкую ладонь в перчатке. Кожа перчатки вся была в мелких трещинках.

- На что? - переспросил Григориев. - На перевод на Литейный, к нему в убойный. Тут думать нечего, Виктор. Когда еще у нас какого-нибудь бугра завалят, а ты раскроешь. Расти надо. Да и нам свой человек в Управе не помешает.

- Да я... - начал было Виктор что-то вроде оправдания, но начальник перебил его:

- Тут все ясно, ты мне вот что скажи. Вы с Гюрзой заказчика вычислили? - И старший, дожидаясь ответа, заглянул младшему в глаза.