Королева теней

Он всегда чувствовал это по пути - в Рафтхол или Оринф или в лучших дворцах - если он шел слишком долго без прогулок через леса или поля, без поцелуя ветра на лице. Боги всевышние, он бы даже взял Бэйна из военного лагеря. Прошло слишком много времени с тех пор, как он видел своих людей, смеялся вместе с ними, слушал и втайне завидовал их рассказам о своих семьях, своих домах. Но больше нет - не теперь, когда его собственная семья была возвращена ему, не теперь, когда Аэлина была его домом.

Даже если стены ее дома сейчас давили на него.

Он, должно быть, выглядел как в клетке, как он чувствовал, потому что Аэлина закатила глаза, когда вернулась в квартиру во второй половине дня.

- Ладно, ладно, - сказала она, всплеснув руками. - Я бы предпочла побить тебя, чтобы ты не уничтожил мою мебель от скуки. Ты хуже, чем собака.

Эдион обнажил зубы в улыбке.

- Я стремлюсь произвести впечатление.

Так они вооруженные и замаскированные сделали два шага снаружи, прежде чем он обнаружил женский аромат - как мята и некая специя, которую он не мог определить - приближающийся к ним. Быстро. Он поймал этот запах раньше, но не мог определить его.

Боль прошлась по его ребрам, когда он потянулся за кинжалом, но Аэлина сказала:

- Это Несрин. Расслабься.

Действительно, приближающая женщина подняла руку в знак приветствия, хотя она была замаскирована настолько тщательно, что Эдион не мог видеть ничего от симпатичного лица под всем этим.

Аэлина встретила ее на полпути, вниз по кварталу, двигаясь с непринужденностью в этом злом черном костюме, и не став ждать Эдиона, когда она сказала:

- Что-то не так?

Женское внимание переключилось от Эдиона к его королеве. Он не забыл тот день в замке - стрелу, которую она бы выпустила в него.

- Нет. Я пришла, чтобы доставить сообщение о новых гнездах, которых мы нашли. Но я могу вернуться позже, если вы оба заняты.

- Мы вышли, - сказала Аэлина. – Потому что собирались выпить.

Длинные до плеч, темные волосы Несрин выпали из под капюшона, когда она подняла голову.

- Вы хотите дополнительную пару глаз, наблюдающую за вашей спиной?

Эдион открыл рот, чтобы сказать "нет", но Аэлина внимательно посмотрела. Она взглянула через плечо на него, и он знал, что она оценивала его состояние, чтобы решить, действительно ли она хочет лишний меч среди них. Если бы Аэлина была Бэйном, он мог бы набросился на нее прямо тут.

Эдион протянул к юной мятежнице:

- То, что я хочу, это милое личико, которое не принадлежит моей сестре. Похоже, что Вы добьетесь цели.

- Ты невыносим, - сказала Аэлина. - И я ненавижу говорить тебе, брат, но капитан был бы не очень рад, если бы ты сделал шаг на Фалюк.

- Это не так, - глухо сказала Несрин.

Аэлина пожала плечами.

- Это не имело бы никакого значения для меня, если бы это было так. - Голая, чистая правда.

Несрин покачала головой.

- Я не рассматриваю вас, но - это не так. Я думаю, он доволен быть несчастным. - Мятежница махнула рукой в увольнение. - Мы можем умереть в любой день, в любой час. Я не вижу смысла в размышлениях.

- Ну, вам повезло, Несрин Фалюк, - сказал Аэлина. - Оказывается, я так сыта своим кузеном по горло, а он, как и я. Мы могли бы использовать некоторую новую компанию.

Эдион сделал поклон мятежнице, движение заставило его ребра положительно болеть, и показал на дорогу впереди.

- После вас.

Несрин смотрела на него, как будто она могла видеть, где именно он получил травму, стонущую в агонии, а затем последовала за королевой.

Аэлина взяла их в таверну с действительно сомнительной репутацией, в нескольких кварталах отсюда. С впечатляющим чванством и угрозой она выгнала пару воров, сидящих за столиком сзади. Им хватило одного взгляда на ее оружие, ее совершенно злой костюм, чтобы решить, что им нравятся, когда их органы внутри их тел.

Трое из них остались в пивной до последней возможности, закрытые в такой большой степени, что они едва ли могли распознавать друг друга и играть в карты, отказываясь от многих предложений, чтобы присоединиться к другим игрокам. Они не имели денег, чтобы тратить их впустую на реальных играх, так что за валюту они использовали некоторые сушеные бобы, поэтому Эдион умаслил измотанную служанку обеспечивать их ими.

Несрин едва говорила, когда она выигрывала раунд за раундом, которые, как признал Эдион, были хороши, учитывая, что он еще не совсем решил, хочет ли он убить ее за ту стрелу, которую она чуть в него не пустила. Но Аэлина задавала ей вопросы о ее семейной пекарне, о жизни ее родителей на Южном континенте, о ее сестре и ее племянницах и племянниках. Когда, наконец, они покинули зал для питья, ни один из них не осмелился быть в состоянии опьянения в общественных местах, и ни один из них не слишком охотно шел спать, пока они блуждали через переулки трущоб.