Королева Теней(ЛП)

Он передал её Аэлине, и она взглянула беспомощно сначала на неё, затем на его голый торс.

Первым делом куплю тебе новую, - она резко вздохнула. - Отлично, если ты не против поговорить с Эдионом без рубашки, я полагаю, мы должны пойти поздороваться.

Нам нужно поговорить.

О хорошем или о плохом?

О том, что заставит меня порадоваться, что у тебя нет доступа к силе, и ты не спалишь всё вокруг.

Её живот сжался, но она сказала:

Это был один-единственный инцидент, и если тебе интересно, твоя замечательная бывшая любовница это заслужила.

Даже больше, чем заслужила. Схватка с приглашённой группой высокородных фэйцев в Страже Тумана была, мягко говоря, жалкой. И когда бывшая любовница Рована отказалась отпустить его, несмотря на её просьбы, когда она угрожала высечь Аэлину за то, что она пришла... Хорошо, новое любимое прозвище Аэлины – огнедышащая сука-королева – было абсолютно точным в тот вечер.

Губы Рована дёрнулись, но тень промелькнула в его глазах. Аэлина снова вздохнула и глянула на потолок.

Сейчас или чуть позже?

Позже, это может подождать.

Она была близка к тому, чтобы начать уговаривать его сказать ей это, чем бы оно ни было, но вместо этого она повернулась к двери.

Эдион поднялся из-за обеденного стола, когда Аэлина и Рован вошли. Её двоюродный брат посмотрел на Рована признательным взглядом и сказал:

Ты никогда не говорила мне, как красив твой фэйский принц, Аэлина.

Аэлина нахмурилась. Эдион дёрнул подбородком в сторону Рована.

Завтра утром мы с тобой идём тренироваться на крыше. Я хочу обучиться всему, что ты умеешь.

Аэлина прищёлкнула языком.

В последние два дня я только и слышала от тебя Принц Рован это и Принц Рован то, и это пока всё, что ты решил сказать ему? А где же твоё раболепство?

Эдион опустился на стул.

Если Принц Рован хочет формальностей, я могу пресмыкаться, но он не похож на человека, которому есть до этого дело.

С проблеском удовольствия в зелёных глазах, фэйский Принц сказал:

Как пожелает моя королева.

Ну вот, пожалуйста. Эдион уловил слова. Моя королева.

Два принца посмотрели друг на друга, один – золотой, а другой – серебряный, один её брат по крови, другой – по духу. Не было ничего дружелюбного в их взглядах, ничего человеческого – два фэйских мужчины, вовлечённых в безмолвную битву за лидерство.

Она прислонилась к умывальнику.

Если вы собираетесь устроить словесную разборку, не могли бы вы сделать это на крыше?

Рован уставился на неё, вскинув брови. Но Эдион сказал:

Она говорит, что мы не лучше собак, и я не был бы удивлён, если она действительно верит, что мы будем мочиться на мебель.

Рован не улыбнулся, хотя ей показалось что она видела улыбку, когда наклонял голову вбок и принюхивался.

Эдиону тоже нужно принять ванну, я знаю, - сказала она. – Он настоял на выкуривании трубки в пивной. Сказал это придаст ему достойный вид.

Голова Рована ещё была опущена, когда он спросил:

Ваши матери были кузинами, Принц, но кто твой отец?

Эдион откинулся на спинку кресла.

Разве это имеет значение?

Так ты знаешь? – надавил Рован.

Эдион пожал плечами.

Она никогда не говорила ни мне, ни кому-то другому.

Я так полагаю, у тебя есть идеи на этот счёт? – спросила Аэлина.

Рован сказал:

Он не кажется тебе знакомым?

Он похож на меня.

Да, но –, он вздохнул. – Ты уже встречала его отца. Пару недель назад. Гарель.

Эдион уставился на воина, думая, не слишком ли сильно он напрягал свои раны сегодня вечером и не галлюцинировал ли он сейчас. Слова Принца словно повисли в воздухе. Эдион продолжал смотреть. Ужасающая татуировка на Древнем Языке спускалась с лица Рована на шею, плечи и мускулистые руки. Большинство людей после одного взгляда на эту татуировку убежали бы в другом направлении. Эдион повидал много солдат в своё время, но этот мужчина был Воином – сам себе указ. Прямо как Гарель. По крайней мере, так говорилось в легендах. Гарель, друг Рована, один из его воинов, чьим иным обличьем был горный лев.

Он спрашивал меня, — пробормотала Аэлина. – Он спрашивал меня, сколько мне лет, и выглядел огорчённым, когда я сказала, что мне девятнадцать.

Она была слишком юной, очевидно, чтобы быть дочерью Гареля, хотя она и выглядела такой похожей на женщину, с которой он когда-то был близок. Эдион не помнил свою мать достаточно хорошо; в его последних воспоминаниях она была измождённым, серым лицом, делающим свой последний вдох. Она отказалась от помощи фэйских целителей, которые могли бы вылечить засевшую в ней болезнь. Но он слышал, что она когда-то выглядела точь-в-точь как Аэлина и её мать, Эвалина.

Голос Эдиона был хриплым, когда он спросил:

Так Лев мой отец?

Рован кивнул.

Он знает?

Я могу поклясться, что, увидев Аэлину в первый раз, он заинтересовался, есть ли у него ребёнок от твоей матери. У него, наверное, до сих пор нет ответа, но он пообещал себе начать искать его.