Королева теней (ЛП)

- Этот, - сказала она, указывая на кривой шрам на локте. Эдион подошел к дивану, чтобы сесть рядом. Он занял почти половину чертовой мебели. - Предводитель пиратов в Бухте Черепов подарил мне его после того, как я разгромила весь его город, освободила его рабов, и чувствовала себя чертовски хорошо, делая это.

Эдион взял бутылку вина и отпил из нее.

- Кто-нибудь научил тебя смирению?

- Если ты не изучал его, так почему я должна?

Эдион засмеялся, а затем показал ей свою левую руку. Несколько пальцев на ней были кривыми.

- В тренировочных лагерях, один из тех адарланских ублюдков сломал каждый палец, когда я наехал на него. Затем он продолжал их ломать, потому что я не прекращал материть его.

Она присвистнула, в тот момент, когда поразилась храбрости и вызывающему поведению двоюродного брата. Тогда же гордость за своего кузена перемешалась с некоторым оттенком стыда за себя. Эдион потянул вверх свою рубашку, чтобы показать мускулистый живот, где толстый, неровный шрам тянулся от ребер до пупка.

- Битва у Розамела. Шестидюймовый зазубренный охотничий нож, изогнутый на конце. Вошел в меня здесь, - он указал наверх, затем провел пальцем вниз. - И дальше.

- Дерьмо, - сказала она. - Как, черт возьми, ты все еще дышишь?

- Удача, что я был в состоянии двигаться, когда он потянул его вниз, удерживая рукоядку. По крайней мере, после этого я научился ценить броню.

Так они продолжали разговаривать в течении всего вечера и ночи, передавая вино друг другу.

Чередуясь они рассказывали истории ран, накопленных за годы, проведенные врозь. И через некоторое время, она стащила с себя костюм и повернулась, чтобы показать ему шрамы, и татуировки, которые у нее были запечатлены на спине.

Когда она снова откинулась на диван, Эдион показал ей шрам поперек его левой груди, от первой битвы, в которой он наконец-то смог отвоевать меч Oринф - отцовский меч.

Он удалился, и пока она рассматривала его комнату, он вернулся держа меч в руках, опустился на колени.

- Это принадлежит тебе, - хрипло сказал он.

Кровь запульсировала в ушах.

Она положила руки Эдиона на ножены, несмотря на то, что ее сердце разбилось при виде меча своего отца, и осознания того, что сделал кузен, чтобы получить и сохранить его.

- Это принадлежит тебе, Эдион.

Он не забрал меч.

- Оно было просто у меня на сохранении.

- Это принадлежит тебе, - повторила она снова. - Нет никого, кто заслуживает этого меч, кроме тебя. - Даже не она, поняла Аэлина.

Эдион судорожно вздохнул и склонил голову.

- Ты грустный и пьяный, - промолвила она, и он рассмеялся.

Эдион положил меч на столик позади себя и плюхнулся обратно на диван. Он был достаточно большим, что она, чуть было, не порвала свою собственную подушку, пристально оглядев его, когда смогла выпрямиться.

- Не ломай мой диван, ты, неповоротливое животное.

Эдион растрепал ее волосы и вытянул перед ней длинные ноги.

- Мы не виделись десять лет, и это все,что я получаю от моей любимой двоюродной сестры.

Она ткнула его локтем в ребра.

Прошло еще два дня, и Эдион каждый раз сходил с ума, особенно когда Аэлина продолжала тайком возвращаться, покрытая грязью и плохо пахнущая, с горящим Глаза Элианы. Он конечно ходит на крышу ради свежего воздуха, но это было не то же самое. Квартира была достаточно небольшой, что Эдион стал думать, о том, что бы перебраться на склад на первой этаже и спать там, дабы иметь хоть какое-то ощущение пространства.

Чувство замкнутого пространства всегда давило его, даже в лучших дворцах, или по пути - в Рафтхол или Оринф - когда он был слишком долго без прогулок по лесам или полям, без поцелуев ветра на лице. Боги всевышние, он бы даже забрал бы Бэйна из военного лагеря. Слишком много прошло времени с тех пор, как он видел своих людей, смеялся вместе с ними, слушал и втайне завидовал их рассказам об их семьях и домах. Но больше его это не трогало - не теперь, когда его собственная семья вернулась, не теперь, когда Аэлина была его домом.

Даже если стены ее дома сейчас давили на него.

Он, должно быть, выглядел словно зверь в клетке, чувствовал, правда, он себя так же, поэтому, вернувшись в квартиру во второй половине дня, и увидев Эдиона Аэлина просто закатила глаза.

- Ладно, хорошо, - сказала она, всплеснув руками. – Но я предпочту избить тебя, лишь бы ты не уничтожил мою мебель со скуки. Ты ведешь себя хуже, нежели собака.

Эдион обнажил в улыбке зубы.

- Я стараюсь произвести впечатление.

Так замаскированные и вооруженные до зубов, они успели сделать всего 2 шага по улице, прежде чем он обнаружил женский аромат - мята и некая специя, которую не смог определить - приближалась к ним. Быстро. Эдион чувствовал этот запах и раньше, но не мог вспомнить где.

Когда он потянулся за кинжалом, тело отозвалось болью в ребрах, но Аэлина успокоила:

- Это Несрин. Расслабься.

Действительно, приближающая женщина подняла руку в знак приветствия, хотя она была замаскирована настолько тщательно, что Эдион не смог найти ни одной знакомой черты в приближающемся силуэте.