Королева теней (ЛП)

Она присела на изогнутый край раковины и рассказала ему обо всём, что случилось с ней с тех пор, как они расстались. Ну хорошо, почти всё. Он мылся, пока она говорила, отмываясь с ожесточённой деловитостью. Он поднёс лавандовое мыло к волосам, и она зашипела.

- Не мой им волосы, – шипела она, спрыгнула с края раковины, и потянулась к одному из её многочисленных тоников для волос, выставленных в ряд на полке над ванной.

- Роза, лимонная вербена, или... – она понюхала стеклянную бутылочку. – Жасмин, – Аэлина искоса глянула на Рована. Он смотрел на неё и его зелёные глаза были полны слов, которые он не должен был произносить. Разве похоже что меня волнует твой выбор?

Она прищёлкнула языком:

-Значит, жасмин, невежда.

Он не стал возражать, когда она встала у изголовья ванны и нанесла немного тоника на его короткие волосы. Сладкий, вечерний аромат разнёсся по всей ванной, лаская и целуя её. Даже Рован вдыхал его, пока она втирала тоник в кожу его головы.

- Возможно, я всё ещё, смогла бы заплести их, – задумчиво пробормотала она. – Очень маленькие-тоненькие косички, так что …

Он зарычал, но тут же прислонился обратно к стенке ванны. Глаза были закрыты.

- Ты прямо как домашний кот, – сказала она, массируя ему кожу головы.

Он издал низкий рык, который вполне мог сойти за мурлыканье. Мыть его волосы было так интимно – это была привилегия, которую она сомневалась, имел хоть кто либо; что-то, чем она ни для кого, ни когда не занималась. Но границы между ними всегда были размыты и никого из них это не волновало. Он видел каждый дюйм её обнажённого тела не один раз, и она видела большую часть его тела. Они месяцами спали на одной кровати. Более того, они были карранам. Она владела его силой, проходила его внутренние барьеры туда, где даже часть её мыслей могли разрушить его разум. Так что мыть его волосы было не только интимно, но и естественно тоже.

- Ты ничего не рассказал о своей магии, - пробормотала она, её пальцы всё ещё касались его головы.

Он напрягся:

- А что с ней?

Пальцы были в его волосах, когда она склонилась, чтобы посмотреть ему в лицо:

- Я так полагаю, она исчезла. Какого это – чувствовать себя таким же беспомощным, как и смертные?

Он открыл глаза и сердито посмотрел на неё:

- Это не смешно.

- А я смеюсь?

- Первые несколько дней я чувствовал тошноту и едва мог двигаться. Словно покрывало набросили на мои чувства и ощущения.

- А сейчас?

- А сейчас я справляюсь с этим.

Она толкнула его в плечо. Она как будто коснулась стали, обёрнутой в бархат.

- Какой сердитый.

Рован тихо, но раздражённо заворчал, а она сжав губы, продолжая улыбаться. Аэлина надавила на его плечи, заставляя его окунуться в воду. Он поддался и когда вынырнул, она поднялась с покрытого плитками пола и схватила полотенце, оставленное на раковине.

- Схожу тебе за одеждой.

- У меня есть –

- О, нет. Она отправится прямиком в прачечную. Ты получишь её обратно, только когда она снова начнет пристойно пахнуть. Пока же, ты будешь носить то, что я тебе дам.

Она протянула ему полотенце, но не выпустила его из рук, когда он схватил его.

- Ты стала тираном, Принцесса, - проворчал он.

Она закатила глаза и отпустила полотенце, поворачиваясь, когда Рован поднялся одним мощным движением; разбрызгивая повсюду воду Аэлина еле сдержалась, чтобы не оглянуться через плечо. Даже не смей, прошипел голос в её голове. Точно. Она называла этот голос Здравым Смыслом, и с этого момента решила его слушаться.

Вернувшись в гардеробную она подошла к туалетному столику у дальней стены и присев на корточки перед нижним ящиком, открыла его, обнаруживая там сложенное мужское бельё, рубашки, штаны. Секунду она смотрела на старую одежду Саэма, сохранившую его слабый запах, и вдохнула его. Она пока не могла собраться с силами, чтобы пойти на его могилу, но –

- Ты не обязана давать их мне, – промолвил Рован позади неё.

Она слегка вздрогнула и повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Он подошёл так бесшумно. Аэлина попыталась выглядеть не слишком потрясённой от его вида с полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер, его загорелого и мускулистого тела, блестевшего от масел, и шрамов, пересекавших его и похожих на полосы тигра. Даже Здравый Смысл утратил дар речи.

Её рот слегка пересох, когда она говорила:

- В этом доме сейчас нехватка чистой одежды, а эти вещи лежат здесь без пользы.

Она достала рубашку и показала её:

- Надеюсь, она подойдёт.

Саэму было восемнадцать, когда он был убит; Рован же был воином, закалённым многовековыми битвами и тренировками. Она вынула бельё и штаны.

- Я найду подходящую одежду завтра. Я почти уверена, что женщины Рафтхола начнут погромы, если увидят тебя идущим по улице в одном только полотенце.

Рован расхохотался и пошел к одежде, висящей вдоль одной из стен гардеробной: платья, туники, жакеты, блузы...

- Ты носила всё это?

Она кивнула и поднялась на ноги. Он осмотрел некоторые платья и украшенные вышивкой туники.

- Они очень красивые, – отметил он.

- Ты больше похож на члена общества противников роскоши.