Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая

Залману Шазару принадлежит приоритет возвращения Франка и его учения в историю еврейского народа. Взгляд его загорается, когда речь заходит о понятиях Каббалы. Стоит ему упомянуть о последователях Франка, кажется, кресло под ним колеблется. «Важная глава иудаизма намеренно затирается». Морщины на его лбу углубляются. Народ Израиля священ, говорят раввины без упоминания скверны в жизни евреев. Темные силы, которые действовали в них в часы отчаяния, не документировались в Писаниях, как и случаи, когда евреи преследовали евреев по причинам веры. Гершом Шалом относится с уважением к своему товарищу Залману Шазару за то, что он вернул Якова Франка на страницы еврейской истории. Ученые ведут долгие беседы о поисках еврейским народом пути к освобождению.

Наоми жадно вбирает в себя информацию, которая течет, как переполненный источник из уст Президента и его друга. Место ее мужа здесь, с ними!

«Яков Франк, – говорит Шалом, – бравировал своим невежеством. Он пичкал своих последователей рассказами о том, что будущее возникнет из хаоса. Он уловил тоску его верных последователей по обновлению». Из письменных источников – просьб к королю и епископу Львова в 1759, и обращений последователей «территориальных» теорий, – Шалом делает вывод о Франке, как харизматическом лидере-нигилисте.

«Этот религиозный лидер гнался за властью, и во имя этого лгал и делал другие мерзости. Раввины преследовали его и его последователей за их учение и неподобающее поведение, полное скверны. Франкисты верили, что именно из этой скверны и вырастет освобождение».

Еврейские нигилисты меняли образ жизни во имя приближения освобождения. Они были вегетарианцами, стояли за свободную любовь, мужчины и женщины купались нагими вместе.

«Бес и ангел идут вместе», – говорят ей высокоученные собеседники. Им интересно, какие переживания возникают у писательницы, когда она касается крайних ситуаций. Что в ней происходит, при переходе из одной ситуации в другую, при лепке образов, развивающихся в процессе движущегося сюжета. Оба надеются, что через ее путь мышления появится некая нить к расшифровке тайн секты последователей Франка и его самого. Президент добывает ей материалы для продвижения сюжета. Со сверкающими глазами делится с ней тайнами своего друга, старика, последователя Франка, хранящего верность иудаизму, и не пошедшего по пути многих единомышленников, принявших христианство. От волнения не находя себе места, он расширяет свой рассказ об этой части истории, начало которой – в Моравии, а завершение – в Иерусалиме. Президент – единственный, перед которым он открыл историю своей семьи, записанную со слов отца-раввина Сабо, у смертного одра которого днями и ночами сидел внук. Но тайны секты тот унес с собой.

Рассказ его начинается в 1812, когда армия Наполеона двигалась в сторону России. В маленьком местечке в Моравии жил бедный ювелир Сабо. И в субботнюю трапезу он, его жена и трое детей отравились рыбой и умерли. Остался десятилетний сын, который был болен и не ел вместе со всеми. В общине пробежал слух, что раввины отравили семью последователей Франка. Считалось, что раввины-ашкенази присвоили себе полномочия присуждать к смерти евреев – нарушителей заповедей. Спасшийся от смерти ребенок и стал со временем раввином Сабо. Он покинул местечко, взяв единственное наследство отца ювелира – медальон из слоновой кости с портретом юной женщины. Всю жизнь он носил медальон на шее, воображая, что это портрет его матери. И еще получил он от отца тексты учения, о том, что все религии подлежат уничтожению, а евреи будут тайной сектой среди христиан. Отец много ему рассказывал о еврейском воинстве, которое встанет в будущем. Одинокий ребенок искал укрытие в военных лагерях и бродил вслед за солдатами. Уже в годах, он стал одним из главных снабженцев прусской армии. Он получил от отца святость и грех, скверну и законы жизни. Но только не провидение отца об освобождении Израиля. В зрелом возрасте он стал жить в Берлине с супругой, которую привез из Моравии, где жило много последователей франкизма. У него родилось двенадцать сыновей и дочерей. Им он ставил в наследство нажитое добро и тяжкую тайну о смерти семьи в Моравии.