Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая

Исходя из слов РАМБАМА, великого Маймонида, о том, что воздерживающийся от мирской жизни подобен пророку – («И встанут из вас, молодых сыновей, пророки и монахи…»), Давид Коэн дал обет воздержания, чтобы приблизиться к духу святости. Недостаточно ему было трех запретов – не стричься, не есть виноград, не прикасаться к мертвым. Он не ел ни мяса, ни рыбы, не носил кожаную обувь. С первого числа месяца милосердия Элула до исхода Судного дня не открывал уст, соблюдая обет молчания. Из Швейцарии он послал письмо невесте в Россию, попросил прощения и предложил жениться и создать семью в стране Израиля. Он уехал туда и стал учеником раввина Кука, благодаря которому получил для невесты разрешение на репатриацию в Святую землю. После двенадцати лет разлуки они поженились в доме раввина Кука. Дом они построили в Иерусалиме, между кварталами «Меа Шеарим» и Ромема. Раввин. Давид Коэн, редактировал книгу обожаемого учителя «Светочи Святости», создал круг своих приверженцев. После того, как он исполнил заповедь «плодитесь и размножайтесь», и родилась у него дочь Цфия и сын Элияу Йосеф, он дал себе еще один обет – воздержания от жены и полного молчания. Религиозная общественность за все это дала ему прозвище – «раввин-монах».

В праздник Суккот Президент прибыл к другу в сопровождении Наоми. Каждый подходил к почетному гостю, целовал ему руку. Шазар исчез среди мужчин, одетых в черные костюмы и капоты, которые провели его в дом раввина Давида Коэна. Президент очутился в шалаше (сукке), и нельзя было его отличить от остальных хасидов. Он вместе с ними молился и пел, сидел рядом с другом. «Это очень важная израильская писательница», – сказал Президент, указывая на Наоми, и «раввин-монах» молча, кивнул головой. Воодушевление окружающих усиливается. Только охранник Президента время от времени заглядывает в шалаш.

Хотя Шазар в юности покинул дом родителей-хасидов, он всю жизнь возвращался к еврейским праздникам, которые по-настоящему любил.

После войны Судного дня глава Президент был с визитом в США и пропал. Голда Меир была охвачена тревогой. В США бесследно исчез Президент Шазар, посланный встретиться лицом к лицу с президентом Ричардом Никсоном. Все утряслось. Президент Шазар был найден живым и невредимым в нью-йоркском отеле Вальдхайм. Он пел и плясал в окружении последователей ребе из Любавича. Президент Шазар хотел бы видеть их в Израиле, но ребе сказал ему ясно, что запретил своим приверженцам репатриироваться в Святую землю, в которой сионисты превращают евреев в «гоев».

В своем иерусалимском доме Шазар принимает раввинов, и Наоми сидит в уголке, прислушиваясь к каждому слову. Гости равнодушны к подаркам – серебряным подсвечникам от Папы римского, львиной шкуре, предметам из слоновой кости и множеству дорогих вещей от глав разных стран. Мистическая атмосфера обвевает Наоми. Президент – человек творческий, пишет стихи, эссе, автобиографические романы и научные исследования. Шнеур Залман Шазар, еврей душой и сердцем, дирижирует другим миром, и раввины вокруг него открывают ему свой мир.

Залман Шазар – член стоящей у власти рабочей партии МАПАЙ, – не полностью принадлежит ее идеологии. Ведь он родился в семье последователей ХАБАДа, и останется хабадником до последнего своего дня, говорят о нем близкие ему люди. В доме Пинхаса Розена разговоры о Президенте вызывают улыбки. «Такого красочного и красноречивого президента государство Израиль еще не знало», – вспоминает кто-то в связи с финалом чемпионата по футболу и смеется. Со своего почтенного места президент произносит речь и говорит о пророке Моисее, иудаизме, сионизме. Его слова громом разносятся из репродукторов. А Шазар все более воодушевляется. Все, связанное со спортом, отброшено, игроки на поле в нервном напряжении. Долгие минуты они ждут свистка, оповещающего начало игры, но ни одного слова о футболе не сходит с уст президента. Терпение публики на пределе, пока президент не завершает речь словами: «Великая вещь есть в государстве Израиль – сборная команда по футболу, и так мы превращаемся в нормальный народ».

«Шазар будет последним еврейским президентом Израиля. Следующим за ним будет член партии МАПАЙ», – говорит Розенцвайг. Профессор Гершом Шалом, писатель Шмуэль Йосеф Агнон и министр юстиции Пинхас Розен согласны с ним.

Сочинение третьего тома трилогии «Саул и Иоанна» – «Сыновья» дается ей трудно, напрягая ее нервы до предела.

Президент Шазар приглашает послушать воспоминания о жизни в Германии первых десятилетий 20 века. Его рассказы соединятся в цепь сюжета. Она сидит в его кабинете. Яркая люстра отражается тенью на потолке. За окном ливень. Ветка дерева ударяет в стекло окна, ветры шаркают снаружи по стенам.