Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая

Сейчас здесь золотая осень, и я живу в районе вилл, парков, красивых аллей. Я гуляю, погружая ноги в толстый слой желтых листьев, вспоминаю стихотворение Рильке об осени, и прислушиваюсь к голосу моего сердца. Есть у меня дом и любимый человек, и душа моя стремится к тебе. И не считай меня слишком романтичной. Ты рассказывал мне о польском поэте, который сказал: когда я слышу гром орудий, я хочу воспевать розы. Тут, в громе тяжких переживаний и душевного напряжения, хорошо обращаться к приятным воспоминаниям и счастливым часам, которых не наблюдают.

Живу я в красивой комнате. Хозяйка – женщина богатая, вдова, одна живущая в огромном доме. Сегодня сказала мне: никогда и никому я не сдавала комнаты, и даже представить себе не могла такого. Но когда услышала, что вы из Израиля, согласилась сдать вам комнату без колебаний. Всегда я буду чувствовать долг – сделать для евреев все, что в моих силах.

На неделе был день, посвященный германскому солдату, под девизом – «Презрение и болтовня». Я была удивлена, увидев по телевидению фильм под названием «Приказ и совесть», главная мысль которого – первым делом – совесть, а не приказ. Сюжет, естественно, связан со Второй мировой войной, тема – солдат получает приказ расстрелять заложников и, раздираемый конфликтом между совестью и приказом, решает в пользу совести, и нарушает приказ. Помнишь ли, дорогой мой, письмо Пинхасу Розену об Эйхмане? Там ты тоже коснулся проблемы совести и приказа. У меня порой создается впечатление, что есть такие проявления духа в мире, что до Израиля не дошли, и только ты опередил всех. В следующем письме напишу о моих беседах здесь – о классовой борьбе и тому подобных темах. Кстати, упоминаемому мной Пинхасу Розену я послала с Бумбой подарок. Так что позвони ему, передай от меня привет, расскажи о подарке и спроси, как он себя чувствует.

Очень хочу знать, как ты встретишься с Руфью и Бумбой.

Береги себя и не уставай.

Целую,

твоя Наоми

17.11.60

Дорогая моя,

Завтра исполняются два месяца с момента твоего отъезда. Вечером, вероятно, прилетают Руфь и Бумба, и не знаю, поеду ли я на семейную встречу завтра. С Дити было трудно на этой неделе. Она была взвинчена после того, как я взял ее из дома ребенка. Может, это пройдет, но пока нелегко. Не обращай внимания на мои жалобы. Я рад, что книга близится к завершению.

Что же касается того, что творится у меня на душе, ты, верно, не поймешь. И нет смысла объяснять.