Королева Виктория

Следующий день ознаменовался многочисленными приемами, вечеринкой в Королевском саду, военными смотрами, парадами и другими праздничными мероприятиями. Королева посетила Альберт-Холл, где встретилась с членами Королевского общества защиты животных и собачьего приюта в Баттерсли и послушала хор учащихся Итона. В Гайд-парке для десятка из тысяч детей бедняков было организовано угощение, состоящее из булочки и чая. Дети пели для нее «Боже, храни королеву», правда, по мнению королевы, немножко переврали мелодию. А после этого в небо был запущен огромный шар, и одна маленькая девочка сказала, что в корзине под шаром находится королева Виктория, которая возносится на небеса.

Череда праздничных мероприятий завершилась торжественным ужином в Королевском саду, который герцог Кембриджский так описывал своей матери: «Это был прекрасный прием, величественный и превосходно организованный. Королева вела себя просто восхитительно. Она старалась поговорить с каждым гостем и очень много передвигалась, переходя от одного гостя к другому».

Единственным неприятным для королевы моментом стало присутствие на торжествах ее внука принца Вильгельма Прусского. Она совсем не хотела приглашать его. Но кронпринцесса написала ей письмо, в котором настойчиво убеждала, что на приеме «обязательно должен присутствовать» старший из внуков. «Он остановится там всего лишь на несколько дней, — добавила она. — Конечно, он вел себя ужасно по отношению к тебе и к нам всем, но мне кажется, что будет только хуже, если мы станем обращать такое пристальное внимание на его прошлое поведение! Думаю, нам не стоит давать ему никакого повода сказать, что мы к нему плохо относимся! Он считает себя чрезвычайно важной персоной, оказывающей решающее влияние как на Бисмарка, так и на самого императора. Поскольку он малодушен, глуп, лишен чувства такта и большого ума и находится под дурным влиянием своего окружения, то просто не понимает сущности совершаемых поступков и не может адекватно оценить их... Отсутствие принца на торжествах непременно будет использовано его сторонниками против тебя, Фрица и меня!»

Как и ожидалось, принц Вильгельм воспринял приглашение как должное и не испытал никакой неловкости по этому поводу. Более того, принц посчитал, что ввиду болезни отца именно он должен представлять интересы своего деда в Лондоне. Не поставив в известность отца, он собственноручно написал королеве письмо и сообщил ей о своей готовности приехать на торжества. А вскоре пришло письмо от отца Вильгельма, в котором тот сообщал, что вполне здоров и может позволить себе такое путешествие. Королева обрадовалась и сразу же ответила ему, что будет счастлива видеть его у себя в гостях. «Итак, прощай, дорогой Фриц, — написала она в конце. — Да благословит тебя Господь на долгую и счастливую жизнь и да ниспошлет Он тебе прекрасное здоровье ради счастья и благополучия твоей страны и всей Европы. Всегда преданная тебе мама и королева Виктория». А своему внуку она отправила лишь короткую телеграмму: «Рада, что твой папа достаточно здоров, чтобы навестить нас. Берите не более двух сопровождающих».

Раздосадованный подобным поворотом событий принц Вильгельм еще больше разозлился на свою бабушку и осыпал ее проклятиями. «Пора этой старухе уже в могилу... Она создает больше проблем, чем можно себе представить. Ну что ж, Англии придется прислушаться к моим словам... Я просто не могу выразить свою ненависть к Англии».

Прием принца в Англии лишь усилил его гнев. «Принца Вильгельма и его супругу Дону [59]приняли подчеркнуто холодно и даже без намека на деликатность, — отмечала одна из немецких придворных дам. — Он лишь пару раз видел свою бабушку на придворных торжествах, а принцессу всегда ставили позади чернокожей гавайской королевы!!! Они оба вернулись домой далеко не в самом лучшем настроении».

По приезде домой принц Вильгельм сразу же отправился к деду и пожаловался ему на оскорбительный прием, оказанный им в Лондоне. А в полной мере свой гнев он излил управляющему двором кайзера. «Вильгельм открыл мне свое сердце, — вспоминал тот, — и я понял, как глубоко он ненавидит ее. Его ярость перешла всякие границы. К чему все это приведет?»

51. DIE ENGLANDERIN (АНГЛИЧАНКА)

«Вот это женщина! С ней каждый человек может иметь дело!»

Когда королева собралась покинуть аббатство, все заметили, как особенно тепло она попрощалась с кронпринцем Фридрихом. Своих сыновей, которые подошли к ней, чтобы традиционным образом выразить свое почтение и поцеловать руку, она долго не задержала, а кронпринца после соответствующих заверений в преданности королева крепко обняла.