Королева Виктория. Охотница на демонов

— Она пленница своей матери, — теперь уже смело, в полный голос заявил гофмейстер лорд Конингэм. — У нее и у того человека, Конроя. Скажите мне, архиепископ, что хорошего может из всего этого получиться? Англию ждет только крах, попомните мои слова.

Архиепископ подался вперед, в желании более внятно донести до собеседника свое мнение; он как раз собирался его озвучить, по привычке уже красноречиво подняв указательный палец, но тут карета въехала на особенно неровный участок дороги, и он упал, свалившись со своего места на пол. Несколько мгновений архиепископ лежал на дне экипажа в самой неблаговидной позе, со съехавшей набок митрой, и оба спутника замерли в молчании — столь неловкую ситуацию не предусматривал ни один протокол. Затем оба не выдержали и рассмеялись; лорд Конингэм помог архиепископу Кентерберийскому подняться, и оба они просто загоготали, да так громко, что не заметили, как именно в тот момент их карету обогнал всадник. Впрочем, коня и не было слышно — его подковы обтягивал войлок. И они не увидели, что у всадника были длинные иссиня-черные волосы, отлетавшие далеко за спину, а у бедра был приторочен широкий меч.

Нет, пассажиры кареты этого не заметили, поскольку коротали время, рассказывая друг другу забавные анекдоты.

— Я приступаю, — сказал лорд. — Вы готовы, сэр?

— О да, я весь внимание, сэр, — ответил архиепископ.

— Тогда начнем, и я поведаю историю о новой служанке, которой хозяйка сказала, что прежнюю горничную, ее предшественницу, она уволила из-за того, что нашла на кухне ее ухажера…

В этом месте щеки у архиепископа вспыхнули: он уже предвкушал веселую развязку.

— Ну, так вот, — продолжал лорд. — Новая служанка заверила, что у нее никогда не было никаких ухажеров, и ее взяли в дом. Проходит несколько дней — и ночей, естественно, — и тут хозяйка, почувствовав табачный дым, спускается по лестнице в подвал и находит в угольном погребе солдата. Ну а девушка… — он не выдержал и засмеялся, еле досказав анекдот, — …девушка заявила, что не знает никакого солдата и что это, должно быть, осталось от прежней горничной.

Они до упаду смеялись этой шутке, потом рассказывали другие и развеселились до такой степени, что буквально держались друг за друга, умирая со смеху. В конце концов, они услышали покашливание, доносившееся с облучка, и поняли, что карета въехала в ворота Кенсингтонского дворца. (Кучер знал привратника и ограничился только жестом, указав пальцем на своих пассажиров; привратник же, едва завидев облачение архиепископа, не стал их останавливать, махнув «проезжай!».) Пока карета миновала парадный двор, они успели сесть прямо, поправить одежду и принять официально-чинный вид. Дверца распахнулась, и их провели во дворец.

Они прошли в большой зал. («По сравнению с Виндзором — просто убожество», — фыркнув, отметил про себя лорд Конингэм.) Их встретили.

— Пожалуйста, уведомьте принцессу Викторию, что нам необходимо ее видеть, — сказал лорд Конингэм. В просторном помещении его голос гулким эхом отдавался от стен.

— Прошу ваши светлости меня простить, — забормотала горничная в полном смятении, — но принцесса сейчас спит.

Лорд Конингэм выпрямился, расправляя плечи, и сказал: «Соизвольте оказать мне услугу, сообщив принцессе, что гофмейстеру королевского двора лорду Конингэму и архиепископу Кентерберийскому необходимо видеть ее по делу чрезвычайной важности». Он глянул на архиепископа, и тот утвердительно кивнул.

Горничная кинулась вверх по лестнице, удивляясь про себя, почему не видно ни одной из придворных дам, приставленных к спальне принцессы (трагическая тайна раскрылась на следующее утро, когда на ступеньках возле судомойни нашли женский труп). Лорд Конингэм и архиепископ Кентерберийский между тем вышагивали по черно-белым плитам обширного зала, стены которого были обшиты резными деревянными панелями.

И ожидали.

Они ожидали принцессу.

«Господи Боже, — воскликнул лорд, — сколько же нам еще…»

Он осекся на полуслове, увидев спускавшуюся к ним по лестнице герцогиню. Полы ее ночного пеньюара развевались.

Мужчины поклонились.

— Просим прощения у вашей светлости, — сказал архиепископ, — но нам необходимо видеть Ее Королевское Высочество.

Герцогиня вздернула подбородок, и двум посетителям было высказано, что ее дочь (сказано было именно так — надо полагать, чтоб те не забывали, кто здесь кто) в настоящее время спит, и ее нельзя беспокоить.

— Ваша светлость, — сказал Конингэм, придя на помощь коллеге, — мы прибыли по государственному делу и желаем видеть королеву.

Герцогиня поджала губы, затем сделала знак горничной, и они обе стали подниматься по лестнице. Лорд Конингэм и архиепископ Кентерберийский посмотрели друг на друга.

— Пленница своей матери, помните, я говорил? — сказал Конингэм. А потом мужчины, не удержавшись от воспоминаний, захихикали — совершенно неподобающим образом для места, где они находились.

VII

Время то же.

В спальне королевы