Королева воинов

— Мы пришли, Боудика, чтобы увидеть, остались ли еще на востоке страны бритты, или все они стали римлянами. По вашей одежде и дому я вижу, что ваши глаза обратились к Риму, и вы более не видите Британии. Но я пришел сюда со своими братьями в знак примирения, потому что наступает время, когда грядут великие события. В момент смерти проклятого Клавдия в небе явились три пылающие звезды. Две из них горели несколько мгновений, а потом упали. Одна упала туда, где солнце садится в море. Это свидетельствовало о смерти старого императора. Другая падала чуть дольше, но даже она быстро умерла там, где встает солнце. Что это значило? Мы говорим, что это — предсказание о начале новой и сильной империи, которая будет гореть ярко, но падет, как только погрязнет в пороках и зле. Это — империя Нерона… — Друид взглянул на Прасутага и Боудику горящими глазами. — Но третья звезда, Боудика, — самая важная из всех. Она зажглась в небе, горела весь остаток ночи и только потом упала на землю. Эта яркая звезда упала в той стороне, где над Британией сияет северная звезда. Мы думаем, что это — верное пророчество. Оно гласит, что пришло время всей стране бриттов подняться против императора. Даже если Нерону суждено дожить до зрелости, если его проклятая мать Агриппина отнимет его от своей груди — ничто не изменится. Пришло время для Британии восстать и ударить в самое сердце римлян, которые посмели осквернить наши священные места!

Прасутаг вдруг расхохотался.

— И кто же, жрец, поднимет это восстание? Бритты все еще сражаются с римлянами на западе и потому вынуждены жить, как дикие звери. Оружие они добывают только у тех, кого смогут убить. Но они окружены римлянами, а это — уже поражение. И ты все еще веришь, что мы, ицены, регны и бриганты, мы, живущие как никогда прежде, ринемся за тобой в это безумие?

Жрец резко встал и вскинул в сторону короля свой посох. Стража тут же обнажила мечи, но король остановил их.

— Звезды, что освещают ночное небо над Британией, — начал жрец, — предрекают бриттам великую победу, нового несокрушимого короля. Мы видели, что озера нашей земли стали красными от крови римлян. Наши леса нынче сохраняли свои летние одежды еще долго после того, как должны были сбросить листву. Овцы и козы дали здоровое потомство много позднее положенного времени. Видишь ли ты, слепец, что боги предсказывают нам великую победу? — вопросил друид.

— Мой муж, король, спросил тебя, кто поведет восставших, — холодно промолвила Боудика. — Ты не ответил. У меня тоже есть вопрос для тебя, жрец.

Почему леса, озера и животные ведут себя так в других частях страны, а мы здесь ничего не наблюдали?

— Потому, Боудика, что боги больше не улыбаются иценам. Потому что, как только вы отвернулись от них, они тоже покинули вас. А кто поведет восставших бриттов — это решать богам. Пришло время сражаться, Боудика. Мы здесь, потому что истинные мужи и жены Британии страдают в горах и трясинах земли силуров. Только бритты на востоке страны могут сейчас ходить свободно, но свобода их — сон, столь же призрачный, как утренние туманы. Вот почему нужно, чтобы вы, ваши мужи и жены, присоединились к нам в этот великий момент. Нужно, чтобы вы поднялись как истинные бритты и расправили бы свои плечи в этой последней битве против могущественного врага. Потому что, если мы не сделаем этого сегодня, Прасутаг, нас снова поглотит черная ночь Рима.

Глава 7

55 год н. э. Рим императора Нерона

Септима Плантия ждала так долго, что собиралась вернуться домой и сказать, что он опять не пришел. Но она уже делала это в прошлые ночи и теперь знала, что, если сегодня поступит так же, отец побьет ее снова. Поэтому, несмотря на похотливые взгляды, которые бросали на нее старые пьяницы, возвращавшиеся из таверн, на полные отвращения глаза пожилых матрон, двигавшихся на своих носилках с вечерних развлечений и наверняка полагавших, что она — просто дешевая уличная проститутка, Плантия осталась на своем месте — под масляной лампой, освещавшей улицу тусклым мерцающим светом.

Уже три ночи она ждала здесь императора, и за это время ее позвали за собой и несколько пьяных всадников, и два распутных сенатора, и горожан больше, чем она могла бы сосчитать. Каждый раз она начинала кричать, и они убирались прочь, но Плантия знала, что ее, наконец, обязательно схватят, изобьют до потери сознания, а потом умертвят в какой-нибудь аллее и выкинут, как всех других мертвецов, в Тибр.