Королева-злодейка должна умереть, или Выйти замуж?

- В смысле, чуть в бок, - начал заикаться слуга, сам прекрасно понимая, что просит от меня. – Его Величество хочет, поставить еще один трон для фаворитки, и будет не симметрично смотреться, если ваш трон будет стоять здесь. Его бы надо подвинуть… правее.

- Вы собираетесь поставить дополнительный трон для фаворитки слева от императора, а императрицу подвинуть, чтобы трон императора был по середине? – уточнил принц у слуги.

- Д-да, - кивнул тот, а я увидела, что кресло действительно уже поднесли и устанавливают рядом с троном императора с левой стороны, и все посматривают на меня с ожиданием.

Ириаса во мне закипела от злости и негодования. Никогда еще фавориток не садили рядом с императором, на одной ступени с императрицей, чтобы те встречали гостей.

По всем правилам император и императрица – это хозяева дворца. Хозяева страны. И это их задача встречать гостей. То есть наша с Оусэнгам. За всю историю государства ни одна из фавориток еще не бывала наравне с императорской четой. Это не просто вопиющее попрание всех норм. Это прямое оскорбление императрицы как хозяйки дворца.

Изумление принца, да не только его, но и всех подданных, настолько сильно сконцентрировалось в воздухе, что в него можно было спокойно втыкать нож и резать словно желе.

Оусэнг начал переходить черту.

Настоящая Ириаса ни за что бы не согласилась на это. Настоящая Ириаса отчитала бы сейчас императора, и скорее отдала приказ своему рыцарю убить любого, кто приблизиться к ней еще раз по такому поводу.

Но я не она.  И я прекрасно знаю, что случилось с настоящей Ириасой. И к чему приведет этот скандал. К очередной прилюдной ссоре между императорской четой. Унижением императрицы. И бог знает чему еще.

Поэтому мысленно затолкав обратно непонятно откуда высунувшуюся злость и даже обиду, с улыбкой на лице, я поднялась со своего трона, и тихо произнесла:

- Конечно, двигайте.

Слуга, искоса поглядывая на принца, медленно приблизился к моему трону и потянул его в левую сторону.

Вот только сил ему на это явно не хватало. Еще бы. Трон был установлен несколько столетий назад, когда был построен сам дворец. И я подозревала, что кресла были прибиты к полу. И сейчас потуги одного слуги смотрелись немного комично.

Он позвал второго, и они уже вдвоем пытались отодрать древнюю реликвию от пола.

Оусэнг с Лорианной уже приблизились и тоже наблюдали за тем, что происходит.

Я случайно встретилась с взглядом девушки, и заметила с каким нетерпением она наблюдает за тем, что происходит, и с какой алчностью поглядывает на мой трон.

Кажется, кое-кто уже представляет себя на моем месте.

Заметив мой взгляд, она тут же опустила глаза вниз, и прижалась к Оусэнгу.

Время шло, а слуги уже навалившись вчетвером на мой трон, так и не могли сдвинуть его с места.

Я стояла рядом и смиренно ждала, когда же этот цирк закончится, и невольно посмотрела на Алекса.

На его лице блуждала ироничная улыбка, и слишком пристальный взгляд устремлен на ножки трона.

К моему креслу подошло уже шестеро слуг, но они никак не могли справиться со своей задачей, пыхтели, с ужасом оглядывались на императора, лицо которого с каждым мгновением каменело, а взгляд леденел от ярости, что даже красные пятна стали выступать.

Я знала этот взгляд, и эту реакцию. Точнее его знала Ириаса. И сейчас именно она пыталась меня подтолкнуть и сделать хоть что-нибудь. Как и всегда выгородить императора. Защитить. И защититься от его гнева, который он мог обрушить на неё.

Я же с удивлением думала о том, что за каша в голове у императрицы. И не понимала, что всё это значит. Она еще здесь, в этом теле? Или я настолько сильно вжилась в её образ, что думаю уже как она?

Еще пару минут назад, она хотела устроить скандал вплоть до убийства слуги, а теперь видит, как позорится император и хочет его защитить от этого позора?

Мда… чудны дела твои местный режиссер.

Это что-то вроде Стокгольмского синдрома?

Все склонны понимать «Стокгольмский синдром» буквально. А он оказывается бывает вот таким скрытым. Император вроде бы ни разу не поднимал руку на Ириасу. Он даже голоса не разу не повышал на неё. Но при этом с детства она чувствовала себя его пленницей. И боялась до ужаса. А потом этот страх трансформировался в то, что я сейчас чувствую?

Жесть…

Или девочку настолько выдрессировали, что она и сама уже не понимает, что важнее? Честь её мужа, или собственная?

Кое-как совладав с эмоциями, я сосредоточилась на настоящем. А в настоящем происходило нечто интересное.

Я начала слышать доносившиеся смешки из толпы. Поданных забавляла эта картина и сама ситуация, вот некоторые и не сдерживались.

Кто-то из слуг принес инструменты, и они уже пытались с помощью инструментов оторвать трон от пола. Однако инструменты чудесным образом ломались. От пилы отлетели все зубья. На минуточку, железной пилы.

До меня начало доходить, что здесь что-то не чисто. И вполне возможно, это дело рук принца, учитывая его пристальный взгляд на трон. Но как его остановить, я не знала. Да и стоит ли останавливать?