Королевская битва

Как только из школы подадут особый сигнал, бомба внутри ошейника взорвется. Согласно правилам, это должно было случиться с каждым, кто окажется в запретной зоне, однако то же самое, разумеется, было уготовано тому, кто попытается сбежать морем. Собственно говоря, эти ошейники делали сторожевые корабли ненужными. Даже если бы они сумели найти лодку, пока на них были эти ошейники, сбежать с острова они не могли.

Таким образом, у них оставался только один выход. Надо было напасть на засевшего в школе Сакамоти и обезвредить ошейники. Однако с тех пор, как игра началась, сектор Ж=7, где располагалась школа, стал запретной зоной, и к ней невозможно было приблизиться. Кроме того, за ними постоянно следили посредством того же самого ошейника.

Утром Сюя мучительно продолжал все это обдумывать. В ярком солнечном свете двигаться было опасно. Сюя решил, что им следует опять дождаться ночи.

Но здесь возникала еще одна проблема. Лимит времени. «Если в течение двадцати четырех часов никто не умрет…» Последний раз Сюя видел, как кто-то умирает, когда покидал школу, а это было три с лишним часа тому назад. Даже если все останутся в живых, через двадцать с небольшим часов они погибнут. Даже если бы они предприняли попытку спастись, к ночи уже могло быть слишком поздно действовать сообща. Ирония заключалась в том, что чем больше одноклассников погибало, тем больше времени оставалось у них на спасение. Сюя постарался выбросить из головы эту мысль.

Они оказались в ловушке.

Сюя по-прежнему надеялся на встречу и объединение с Синдзи Мимурой. Имея такой широкий кругозор знаний и поразительное умение эти знания применять, Синдзи наверняка смог бы найти верный выход.

А потому Сюя продолжал сожалеть, что не рискнул дождаться Синдзи после атаки Ёсио Акамацу. «Правильно ли я поступил? – сомневался он. – Действительно там бы на меня еще кто-то напал? Или, быть может, Ёсио был исключением?»

Нет… совсем не обязательно. «Врагов» могло быть куда больше. А главное – невозможно было определить, кто твой враг. Кто остался нормальным, а кто уже спятил. «Может, – предположил Сюя, – мы и сами уже не очень нормальные? Может, мы спятили?»

Тут он почувствовал, что сходит с ума.

"В конце концов, – заключил Сюя, – у нас все равно нет другого выхода, кроме как сидеть здесь и ждать. Но придем ли мы к какому-то решение? Даже если не придем, то дождемся ночи, а там поищем Синдзи Мимуру. Только вот сможем ли мы его отыскать? Пусть остров и маленький, диаметром всего в шесть километров, найти кого-то в этих условиях очень непросто. Кроме того, сумеем ли мы это сделать до истечения лимита времени?

И далее. Предположим, что по какой-то счастливой случайности мы в конце концов объединимся с Синдзи или невесть как сами сумеем спастись. Тогда мы будем считаться беглыми преступниками. Если мы только куда-то не эмигрируем, или не останемся здесь всю последующую жизнь. И в конечном итоге какой-нибудь агент органов госбезопасности пристрелит нас где-то в трущобах и оставит наши тела на съедение жирным крысам. Те приползут и станут хватать нас за пальцы…"

Может, им все-таки лучше было сойти с ума?

Тут Сюя подумал про Ёситоки Кунинобу. Гибель друга страшно его потрясла, но на данный момент судьба Ёситоки казалась счастливее. Ему, по крайней мере, не пришлось испытать этого безумия. Ситуация казалась совершенно безвыходной.

«Может, нам лучше совершить самоубийство? – подумал Сюя. – Согласится ли Норико покончить с собой?»

Взглянув на нее, Сюя впервые увидел профиль Норико в мирном свете зари.

У девочки были хорошо очерченные брови, длинные мягкие ресницы, аккуратный носик с плоским кончиком и полные губы. Норико была очень симпатичной. Сюя мог понять, почему Ёситоки в нее влюбился.

Правда, теперь к лицу Норико прилип песок, а ее волосы, свисающие чуть ниже плеч, были растрепаны. И… конечно, там была эта проклятая штуковина. Броский серебристый ошейник, словно у рабыни древнего мира.

Кошмарная игра даже Норико лишала чуть ли не всей ее привлекательности.

Сюя внезапно ощутил прилив дикого гнева. И живо пришел в себя.

«Мы не проиграем, – яростно подумал он. – Мы останемся в живых. Мало того, мы дадим отпор. И наш ответный удар будет предельно жестким. Пусть бьют правый прямой, а я бейсбольной битой отобьюсь».

Норико открыла глаза. Их взгляды встретились.

– Что случилось? – спросила девочка.

– Ничего… я тут кое о чем думал.

Застигнутый Норико врасплох, за тем, что глазел на нее, Сюя смутился. И выпалил:

– Знаю, это прозвучит странно, но я просто надеюсь, что ты не собираешься покончить с собой.

Норико опустила глаза. Непонятно, что проскользнуло у нее на лице, хотя, вполне возможно, улыбка.

– Вообще-то не собираюсь, – сказала она. – Хотя…

– Хотя что?

Норико немного подумала.

– Пожалуй, я бы захотела покончить с собой, – продолжила она, – если бы нас осталось только двое. Тогда, по крайней мере, ты бы…

Потрясенный, Сюя покачал головой. А затем неистово ею замотал. Он совершенно случайно упомянул о самоубийстве. И никак не ожидал такого отклика.