Королевская книга Страны Оз

Им стоило большого труда не останавливаться. Когда они наконец-то встретились с копушами на полдороге, Дороти и Лев совсем выбились из сил. Один из копуш, мужчина угрюмого вида, угрожающе вытянул к ним руку. Они остановились.

— Я… — проговорив это короткое слово, копуша закрыл рот и простоял целую минуту молча и неподвижно, — вас… — И на него напала зевота, а Дороти поспешно стала обмахивать Льва своей шляпой, как веером, потому что он явно собирался заснуть.

— Что вы нас? — сердито спросила она.

Но копуша молча зевал, и Дороти, поняв, что торопить его бесполезно, принялась считать про себя, чтобы скоротать время. Когда она дошла до шестидесяти, копуша сдвинул наверх сползший на глаза колпак и, сделав героическое усилие, выговорил наконец длинное слово:

— Арестую.

— Арестовать, арестовать их! — закричали все копуши так громко, что Лев вздрогнул и проснулся, а ручные улитки высунулись из своих домиков.

— Арестовал один такой, — сердито проворчал Лев, — лучше бы позавтракать дали.

И он зарычал было, да только зевок помешал ему, и хорошего рёва не получилось. Нельзя грозно рычать и зевать одновременно.

— Я… — снова начал главный копуша.

Но у Дороти уже просто не было сил дожидаться, что он ещё скажет. Заткнув уши ладонями, она закричала:

— За что?

Копуши сурово разглядывали ее. Кое-кто даже открыл второй глаз. Главный копуша, прикрыв одной рукой широко раскрытый в зевке рот, другой рукой указал на большой щит, укреплённый на столбе на углу улицы. На щите было написано:

ПРЕДЕЛЬНАЯ СКОРОСТЬ — СТО МЕТРОВ В ЧАС

— Мы арестованы за превышение скорости! — прокричала Дороти в ухо Льву.

— За что, за что? За какое превышение? — удивился бедный Лев. — Я есть хочу! Если меня немедленно не покормят и я засну голодным, то обязательно умру во сне от голода.

— Ну так не засыпай, — посоветовала Дороти и зевнула. К этому времени копуши успели окружить их и, подталкивая, повели вперёд. Вид у них был угрожающий, так что Дороти и Лев сочли за благо не спорить и стали понемногу продвигаться в сторону угрюмого серого замка, возвышающегося неподалёку. Они не заметили, как дошли до него — видимо, заснули на ходу, потому что среди зевающих копуш невозможно было не заснуть.

Разбудил Дороти грубый голос.

— Ткни-ка его!

В испуге она открыла глаза. Они находились в обширном зале, облицованном серым камнем. По стенам было развешено заржавевшее оружие. Перед ними в широком каменном кресле сидел настоящий рыцарь в латах — Дороти видела таких на картинках — и храпел так громко, что все развешенные по стенам мечи, копья и шлемы дребезжали. Самый сердитый и толстый из копуш ткнул его длинной железной кочергой, да так сильно, что рыцарь слетел на пол.

— Смотри, — зевнул проснувшийся Лев, — рыцарь упал.

— Арестованные доставлены, сэр Кофус! — прокричал главный копуша, приподняв на рыцарском шлеме плюмаж и говоря в шлем, как в телефонную трубку.

Рыцарь с большим достоинством поднялся с пола, поправил шлем и поднял забрало. У него оказалось милое и доброе лицо с печальными голубыми глазами. Дороти сразу поняла, как она впоследствии рассказывала Озме, что с копушами у него нет ничего общего.

— Что это за возмутительный шум? — осведомился сэр Кофус, с любопытством разглядывая пленников.

— Извините, что мы вас разбудили, — вежливо сказала Дороти. — Не будете ли вы так добры подать нам завтрак?

— Да побольше, — добавил Трусливый Лев, облизываясь.

— Сначала надо спеть, — печально проговорил рыцарь и, откинув голову, запел громким и хриплым голосом:

Прочь отсюда, горлопаны, да не вздумайте зевать,
А не то я меч достану, чтобы смерти вас предать!

Лев угрожающе зарычал и забил хвостом.

— Не будь он упакован в консервную банку, я бы его мигом съел! — прорычал он.

— Это не консервная банка, а доспехи, — объяснила Дороти. — Ей было так интересно, что она даже не оглянулась на Льва, потому что при первых звуках песни сэра Кофуса копуши застонали и захныкали, а к её концу они побежали прочь из комнаты, да так быстро, что Дороти удивилась.

— Так вот почему на табличке было написано, чтобы мы не пели, — догадалась она.

В комнате стало как-то светлее, и Дороти больше не хотелось спать.

Когда последний копуша скрылся за дверью, рыцарь со вздохом уселся в своё каменное кресло.

— Вот как я их допёк своим пением! — заметил он. — Они совершенно не переносят музыки, она их будит. Но вы ведь упомянули еду — завтрак, кажется, так вы сказали?

И, бросив опасливый взгляд на Трусливого Льва, который сердито нюхал воздух, рыцарь со звоном ударил по своим доспехам мечом. В комнату медленно вплыл толстый ленивый копуша и удивлённо заморгал глазами при виде незнакомцев.

— Ну-ка, Черепан, тащи сюда тушёную баранину! — приказал рыцарь и, поскольку копуша не пошевелился, проревел ещё раз погромче: — Баранину, Черепан!