Королевская кобра

– Добр?! Побеспокоила?! – рявкнул Ману. Я еще не разу не видела его таким рассерженным, и это пугало. – Добр, – уже тише и как-то обреченно повторил он, а потом без всякой связи продолжил: – Ты ведь знаешь кем я был, но не знаешь, что у меня была семья: жена и прелестная дочка. Я верил в то, чем занимаюсь. Верил, что несу людям благо. Верил, что служу Ей. Но однажды… – его голос сорвался. – Однажды они возвращались с вечерней пуджи. Девочка и женщина. Беременная женщина. Такие, как я их не пожалели. Я нашел их под утро. Мертвыми. Ты и Малати отличались от остальных девочек. Я надеялся хоть вас вытащить в память о них. Что вы не станете хладнокровными убийцами, сможете вести нормальную жизнь. А ты говоришь «добр», – в темноте раздался невеселый смешок. – И я вытащу тебя, даже против твоей воли!

За неплотно закрытой дверью раздались шаги.

– Если ты не пойдешь сама, я тебя вынесу. Мы еще успеем скрыться, – он шагнул ко мне.

«Извини Ману. Зря ты уделял нам больше времени, чем остальным», – мысленно сказала я.

У меня было преимущество – за время нахождения здесь, мои глаза привыкли к темноте, Ману же ориентировался исключительно на звук. Неслышно, как он и учил, я проскользнула под рукой и, оказавшись за спиной, ударила ребром ладони по шее.

– Прости, но я уже приняла решение, – пробормотала я, утаскивая его в темный дальний угол. После чего плотно прикрыла дверь.

Когда за мной пришли, я сидела недалеко от двери, обхватив колени.

Несколько служителей, появившись в проеме, при виде меня тут же отшатнулись

Стало даже весело, как сильно они меня боятся.

– Выходи, – сказал один, подняв свечу повыше.

Несмотря на боль в животе, я порывисто встала, отвлекая их внимание от скрюченного в углу Ману. Как и ожидала, священники сгрудились около двери.

– Куда делся этот бродяга? – расслышала я их недовольное бормотание. – И почему дверь не заперта.

– Наверное, служанка со страху забыла задвинуть засов. Хорошо, что эта, – кивнул один из них на меня, – не стала проверять заперта ли дверь, иначе только мы ее и видели бы. Тогда бы пришлось возвращать деньги.

– Да-а, верховный был бы в ярости.

– Хорошо, что этот простофиля согласился вместо денег забрать ее. Только, что он с ней будет делать?

– Верховный кого хочешь уболтает, лишь бы не возвращать деньги, – хохотнул сопровождающий.

Вооруженные заостренными шестами, они, окружив меня, шли по коридору.

Направленные на меня острия не очень беспокоили, поскольку бежать все равно не собиралась. Больше тревожил вопрос – сколько обо мне известно новому хозяину? Уверен ли, так же как Марвари-старший, что одно прикосновение ко мне может принести смерть или ему рассказали, как яд работает на самом деле? В первом случае, его посягательства мне не грозят – испугается, а во втором… при первой же попытке, я убью его. Клянусь. Больше никто ко мне не прикоснется.

Меня привели в тот же зал, где брат заплатил за убийство брата. В лице находящегося там мужчины угадывались фамильные черты Марвари: высокие, резко очерченные скулы, прямой нос, вот только волевой подбородок младшего Марвари у дяди превратился в узкий и невыразительный, а спрятавшиеся под нависшими бровями колкие глаза нисколько не напоминали открытый взгляд отца и сына.

Он обходил меня по кругу и рассматривал, не делая попыток приблизиться. Я тоже осмотрела себя – юбка вся грязная и мятая, чоли разорвана на плече, и обрывки ткани свисают, оголяя кожу. Кажется, это особенно заинтересовало братоубийцу. Он даже сделал шаг ближе, но трусливо оглянулся на стоящих в стороне служителей и снова отошел.

Что же, неплохо. Видимо, жрецы не захотели раскрывать посторонним свою тайну, а это значит, что он не посмеет ко мне приближаться. При таком условии, что бы меня не ждало в будущем, я смогу это пережить.

– Какая красавица, – он облизнул губы, а я еде сдержала дрожь отвращения и постаралась прикрыть плечо. – Жаль. Очень жаль, что вы сделали ее такой. Если бы она была обычной девушкой, я бы еще доплатил, чтобы получить ее в свой гарем. Хотя, она все равно в нем окажется, – он коротко хохотнул, а я сжала зубы, сдерживаясь, чтобы не плюнуть ему в лицо. – Вот только жаль, что лишь стражей. Зато, больше ни у кого такой не будет. Только у меня, личная ядовитая змейка. – Он поднял руку, собираясь потрепать меня по подбородку, потом опомнился и, потерев пальцы, опустил. – Приведите ее в порядок, – Марвари брезгливо указал на мою потрепанную одежду. – Потом привезите ко мне. Полагаю, не стоит опасаться обмана?

Обглядываясь и потирая руки, он двинулся к выходу, а меня повели в купальни.

Пока служанка оттирала мне кожу, она то и дело неодобрительно вздыхала, но не решалась что-либо сказать. Порой, вольно или невольно, она надавливала чуть сильнее, и тогда прикосновения отзывались болью, но я только морщилась и терпела.

Потом пришла Пратима и, недовольно качая головой, осмотрела мое лицо и заставила выпить разбавленное водой маковое молоко. Через некоторое время боли в животе утихли, и Пратима занялась лицом, смазывая ссадины остро пахнущей травами мазью.