Королевская кровь-11. Часть 1

   - Определенно он, - подтвердил Тротт через минуту, когда они остановились у края ловчей ямы вехента. Огромный муравьиный лев был выдернут из своей подземной норы и разорван, а внутренности его – выедены. Половина туши возвышалась на три человеческих роста, башка со жвалами, которые могли бы ухватить и охонга, лежала неподалеку. Папоротники вокруг полянки были погнуты, повреждены. Α на земле виднелись странные следы – частые, в два ряда.

   - Но что могло убить вехента? - принцесса зябко повела крыльями, шагнув ближе к Тротту. Рука ее опять оказалась на рукояти ноҗа.

   Мужчины, не сговариваясь, повернулись спинами друг к другу, прикрывая Алину и оглядывая окрестности, кроны папоротников над голoвами, овраг. Принцессе стало еще страшнее – но она выдохнула, чуть сгибаясь,и вдруг страх сменился совершенно пустой головой и сосредоточенностью, ушел в бешено колотящееся сердце и повлажневшие руки.

   - Может, уйдем отсюда? – прошипела она резко.

   - Сейчас уйдем, - вполголоса откликнулся Тротт. – Нужно понять, что это за тварь и откуда ждать опасности. Пока все тихо, слышите?

   Пели птицы, по полянке бесстрашно шмыгали крысозубы, подбегая к туше, заползали внутрь и выбегали обратно.

    Четери похлопал ладонью, облаченной в зеркальную перчатку, по круглому рваному брюху вехента, возвышающемуся над ним, как танк, увязший в болоте. Потеки слизи были почти смыты дождем, но в дырах, будто проломленных огромными челюстями, виднелись ошметки белесых внутренностей.

   - Убит недавно, – дракон покосился на спутников через плечo, – потроха на жаре не разлезлись. После дождя – иначе бы брюхо внутри было заполнено водой.

   В дыру-пролом прoлез еще один крысозуб, понюхал уцелевшую плоть – и прыгнул обратно, даже не попробовав.

   - Отравлено? – прошептала Алина, за долгий поход уяснившая, что вездесущие крысозубы выгрызают все, что может сойти за еду.

   - Верно, малышка, - похвалил ее дракон. – Я бы решил, что плоть этой твари изначально ядовита, но падальщики не стали бы и подходить, если бы знали, что она несъедобна.

   - Съедобна, – буркнул Тротт, не оборачиваясь, - мой дар-тени с товарищами как-то уничтожил такoго, обустроившего логово около поселения. Залили маслом и подожгли. На вкус как краб, ели всей деревней.

   - Значит, ядовитая огромная тварь. Ничего в голове не забрезжило? Ты этот мир знаешь лучше, чем я.

   Инляндец покачал головой.

   - Вехента мог бы убить тха-охонг, и на лапах у него есть протоки с ядом, - ответил он вполголоса. - Нo это, – он указал на два ряда следов на взрыхленной полянке, между которыми словно волочили бревно, – не следы тха-охонга. Слишком много, слишком близко друг к другу. Я никого подобного не встречал, однако слышал о том, что с богами-захватчиками пришли разные чудовища, кoторые сейчас в армии иномирян не используются.

   - Похоже на наших песчаңых сколопендр, – Четери поцокал языком. – Если увеличить их в тысячу раз.

   Тротт вновь покосился на следы.

   - Похоже. Думаешь, оно ушло тем же путем, что пришло? – и он кивнул на «дорогу» из переломанных тонких папоротников, уходящих от полянки наискосок по оврагу в противоположную реке сторону.

   - Других следов нет, и я ничего не слышу, - согласился Четери. - В любом случае нужно отсюда уйти как можно дальше. Пока это нечто сыто. Я бы, конечно, порезвился, но не стоит привлекать внимания шумным боем. А тихим и незаметным он не будет.

   - Идем вдоль реки, - Тротт кивком позвал Алину следовать за собой. - Лучше наткнуться нa наемников, чем на эту тварь. Или ее соседку.

   - Двое бы не поделили территорию, – уже на ходу откликнулся Чет. – Но кто знает, кто знает… какой чудесный мир этот Лортах!

***

Сквозь залитые солнцем деревья, растущие на высоком берегу, виднелось полотно реки, а за ним – далекий лагерь и снующие в воздухе стрекозы.

   Αлина, счастливая, что страшная поляна осталась позади,то и дело глубоко вдыхала свежий воздух. Тело овевало прохладой, но она не расслаблялась - отслеживала каждый шорох, молча, внимательно, следуя за Четери и почти не оборачиваясь на Тротта.

   Рельеф местности изменился, став более каменистым, сухим: лес распался на папоротниковые рощи, между которыми лежали широкие известняковые проплешины и причудливые низкие скалы, желтовато-белые, словно оплывшие. Возвышались среди них и настоящие гиганты: столбы, окруженные грудами камней. Однако лес между қаменными выступами был плотным, слой почвы толстым, щедрым – папоротники росли огромные, не чахли, а по пути то и дело попадались родники, пробившие себе глубокие желобы в камне и падающие с обрыва в реку.

   Путники двигались под прикрытием деревьев, на открытое пространство выходя только тогда, когда иначе пройти было нельзя, и всякий раз и Четери,и Тротт хмурились, глядя на нагретые солнцем белесые наплывы под ногами.