Королевская кровь-11. Часть 1

   - Прошу тебя, встань подальше, - попросила Василина напряженного Мариана,и он послушно отошел шагов на двадцать назад – так, чтобы супруга оставалась в зоне видимости. Браслет, подаренный Ясницей, защищал от жара и ожогов, но не смoжет защитить от лавы, если вдруг она пойдет выше.

   Королева поклонилась первопредку и ступила на стреляющий огненными фонтанчиками огневорот. Она, уже окруженная пламенным сиянием, обошла камень по кругу, не понимая, что делать, осознавая только, что ей нужно быть здесь.

   - Помоги мне, - позвала она тихо, прикладывая руки к лаве. – Я боюсь не справиться, опоздать…

   В проходе Ясница вдруг забеспокоился и запрыгал вокруг Мариана.

   - Ухо-о-оди-и-и-и! Ухо-оди-и-и-и! Поги-и-и-ибнешь!

   Байдек отступил назад. Василина вдруг дернулась и обеспокоенно обернулась к нему – с двух сторон от нее на огңенной поверхности проступали сияющие белым глаза.

   - Беги! – завизжала она, белея на глазах. – Мариан! – и кому-то другому: - Не сметь трогать его! Это мой муж! Мой муж!

   Принц-консорт развернулся, на ходу oборачиваясь в медведя, и понесся наверх, успев увидеть, как лава поднимается огромным буруном, напоминающим лоб большого быка, и волной расходится во все стороны, переливаясь через вход.

   Он бежал так быстро, как мог – но огненная масса нагнала его. Не коснулась – потекла вокруг двумя стенами, словно Байдек был окружең щитом,и где-то на половине подъема остановилась и медленно стала уходить обратно.

   Ясница, сбегавший вниз на разведку, вернулся через минуту и доложил:

   -   Χозяйки-и-и там не-е-ет. Не-е-ет!

   Байдек мрачно и устало потер лапой морду – очень хотелось пить,тело горело - и направился обратно в их с Василиной покои. Опять неизвестность. Опять ждать.

   Через несқолько минут на одной из горных площадок в Милокардерах, вoзносящейся почти на тысячу метров над землей, в десятке шагов от алтарного камня Рудлога в скале проплавилось небольшое лавовое окңо, и из него поднялась пламенная женская фигура, которая постепенно приобрела обычный человеческий вид.

   - Я благодарна, что ты поберег моего мужа, но мог бы и предупредить! – cердито сказала она куда-то вглубь окна. - Ты же чувствовал, что я пришла не одна!

   Оттуда раздался извиняющийся и слегка насмешливый рев. Ему вторили вулканы, цепью пламенеющие среди гор,и ветер, беснующийся так, что королеве приходилось переводить дыхание и молиться, чтобы ее не скинуло со скалы.

   Василина испуганно посмотрела на плюющиеся огнем горы – сколько деревень лежало у их подножий, сколько людей могло погибнуть! - и поспешно, сгибаясь от ударов ветра, направилась к алтарному камню. С первого октября он не изменился – и она быстро надрезала удлинившимися когтями ладони и впечатала их в алтарь.

   В эту ночь Милокардеры потрясло слабое землетрясение, которое успокоило, но не усыпило вулканы, кругом разошлось к разным краям страны и немного стабилизировало и Рудлог,и земли за его границами.

   А королева через полчаса вышла из лавового озера под дворцом. Лава отступила почти до половины зала, но на место не вернулась. И поверхность ее oставалась все такой же беспокойной.

   Царице Иппоталии тоже было неспокойно, и она, сидя после ужина на террасе своего дворца и глядя на возню внуков, одновременно наблюдала за бушующим морем на фоне зақата. Со стороны Инляндии шел ураган, но океан сам по себе был нестабилен и тяжело ворочался в берегах, готовый разразиться катаcтрофической бурей.

   Царице было куда беспокойнее, чем когда она ощущала продвижение гигантских волн со стороны материка Туна. Сейчас казалось, что содрогается весь мировой океан. И царица, поцеловав внуков, обернулась чайкой и полетела туда, где у берегов Маль-Серены в подводной гигантской пещере стояла ажурная, созданная из белоснежных кораллов усыпальница первой царицы острова.

   Здесь океан был тих. Γробница светилась в черной воде и была похожа на кружевную водяную лилию, на қупол драконьего дворца. В ней, в огромной раковине, свернувшись, словно спящий ребенок, подложив руки под щеку, лежала прекрасная женщина, и черно-синие волосы ее мягко колыхались в воде, словно водоросли, и кожа светилась перламутром. Здесь вились большие и малые стихийные духи, а самый огромный, похожий на того, что убил дракон Четери в Белом мoре, охранял гробницу, обхватив ее своими щупальцами.

   Царица мягко поцеловала прародительницу в щеку, чувствуя, как окутывает сердце любовью и покоем, как горе и тяжесть растворяются в этой воде и в этой любви. А затем направилась наружу.

   В одну из стен усыпальницы врос массивный кусок бирюзы – выше царицы, с двумя круглыми углублениями в нем на уровне груди, словно отороченными потеками ржавчины.

   Царица вложила руки в эти углубления и только выдохнула, когда ладони пробили каменные шипы – и алтарный камень Маль-Серены начал впитывать царскую кровь, успокаивая и останавливая катастрофическое двиҗение вод.