Королевская кровь-11. Чужие боги

— Похоже. Думаешь, оно ушло тем же путем, что пришло? — и он кивнул на «дорогу» из переломанных тонких папоротников, уходящих от полянки наискосок по оврагу в противоположную реке сторону.

— Других следов нет, и я ничего не слышу, — согласился Четери. — В любом случае нужно отсюда уйти как можно дальше. Пока это нечто сыто. Я бы, конечно, порезвился, но не стоит привлекать внимания шумным боем. А тихим и незаметным он не будет.

— Идем вдоль реки, — Тротт кивком позвал Алину следовать за собой. — Лучше наткнуться на наемников, чем на эту тварь. Или ее соседку.

— Двое бы не поделили территорию, — уже на ходу откликнулся Чет. — Но кто знает, кто знает… какой чудесный мир этот Лортах!

* * *

Сквозь залитые солнцем деревья, растущие на высоком берегу, виднелось полотно реки, а за ним — далекий лагерь и снующие в воздухе стрекозы.

Алина, счастливая, что страшная поляна осталась позади, то и дело глубоко вдыхала свежий воздух. Тело овевало прохладой, но она не расслаблялась — отслеживала каждый шорох, молча, внимательно, следуя за Четери и почти не оборачиваясь на Тротта.

Рельеф местности изменился, став более каменистым, сухим: лес распался на папоротниковые рощи, между которыми лежали широкие известняковые проплешины и причудливые низкие скалы, желтовато-белые, словно оплывшие. Возвышались среди них и настоящие гиганты: столбы, окруженные грудами камней. Однако лес между каменными выступами был плотным, слой почвы толстым, щедрым — папоротники росли огромные, не чахли, а по пути то и дело попадались родники, пробившие себе глубокие желобы в камне и падающие с обрыва в реку.

Путники двигались под прикрытием деревьев, на открытое пространство выходя только тогда, когда иначе пройти было нельзя, и всякий раз и Четери, и Тротт хмурились, глядя на нагретые солнцем белесые наплывы под ногами.

— На камне не видно следов, — бросил лорд Макс, когда принцесса вопросительно посмотрела на него. Они проходили сейчас по краю широкой — метров двести в диаметре, не меньше — известняковой площадки, посреди которой возвышался столб-гигант. — Любая тварь может прятаться в этих валунах, — он кивнул на нагромождение известняковых плит и камней у подножия столба, — и не оставлять следов.

Синеватые тени в огромных щелях между плитами показались Алине зловещими, и она ускорила шаг. Ей и так было не по себе.

Нигде не было знаков присутствия человека — а ведь ранее по пути то и дело попадались старые кострища, остатки дров, мусор. Видимо, все наемники предпочитали пройти по дороге. Более того — принцесса поняла, что они до сих пор не встретили ни одного лорха, хотя мест для плетения паутины в здешнем лесу было достаточно. Да что лорхи — ни одной косули или кабанчика, никого, крупнее крысозубов и птиц…

И она почти не удивилась, когда Четери поднял ладонь, прислушиваясь, а затем молниеносно, уже с клинками в руках, развернулся к столбу, который остался за их спинами … принцесса только успела увидеть, как к ним с невозможной скоростью рванулся кто-то огромный, услышала странный высокочастотный свист, как Тротт рявкнул:

— На дерево!

Алина сначала взлетела, вцепившись в ствол толстенного папоротника у самой макушки, а затем посмотрела вниз. Сердце колотилось как бешеное, горло перехватывало спазмами.

На плато у столба, изгибаясь, скользила по камням гигантская многоножка размером с трамвай, поднимая тело высоко, как змея, и бросаясь на Четери с тем самым невыносимым свистом. А дракон танцевал и смеялся, ускользая от страшных челюстей — такие действительно могли раскусить и вехента, — раз за разом отпрыгивая далеко, обрубая чудовищу то одну из коротких лап, которых было не менее сотни, то кончик длинного уса.

Папоротник, на котором притаилась принцесса, дрожал и сотрясался. Она же следила за битвой, за работой двух бойцов в паре — и впервые яростно, почти ожесточенно сожалела, что слишком слаба и неумела, чтобы помочь им, и обещала себе, что обязательно научится и сможет двигаться и сражаться не хуже, чем лорд Макс.

Тротт в полете, сжимая в руках призрачные клинки, прыгнул на черную спину, пробежал, помогая себе крыльями, по хитиновым пластинам, покрывавшим ее внахлест — ни щели для клинка. Добравшись до плоской башки, воткнул лезвия в огромный глаз, спрятанный в провале хитина, провернул их… Многоножка взвилась на дыбы, и Тротт полетел в сторону — а чудовище, разъяренное, вопящее на таком ультразвуке, что у Алины заныли зубы, бросилось туда, где только что был инляндец, щелкнуло челюстями…

Профессор увернулся раз — срезал одну из ног, увернулся два — срезал еще, с той же стороны, где уже хорошо поработал Мастер, но не улетел, зависнув в воздухе, — и принцесса похолодела, видя, как близко от него сомкнулись черные жвала, как близок он был к гибели. Но почему он не улетает? Почему?

И тут она увидела Четери — дракон каким-то неисполнимым кульбитом оттолкнулся от бока твари, вспрыгнув ей на затылок, подождал, пока она снова бросится на Тротта, пробежал по хитиновому лбу — от выколотого глаза к зрячему, и двумя росчерками клинков ослепил ее окончательно.