Королевская кровь-11. Чужие боги

Словно в подтверждение ее мыслей кто-то выругался, застонал рядом. Люджина с трудом повернула голову и увидела, как оседает на землю вчерашний студент Дмитро Поляна, держась за бедро, в котором торчал арбалетный болт. Штанина быстро пропитывалась темным. Его огромный друг отмахивался от врагов и орал: «Вытаскивай ее, вытаскивай, у меня хватит сил остановить кровь!». Дмитро скользил пальцами по окровавленному древку и что-то шипел бледными губами.

Дробжек сделала шаг к нему — и тут в небе мелькнула крылатая тень, сопровождаемая чем-то огненным, странным.

Она проследила за птицей, которая опускалась далеко за тха-охонгом, вне поля видимости — и, скользнув взглядом по далекому шоссе, увидела, как в сумерках километрах в двух по дороге к холму несутся десятки военных автомобилей.

— Подкрепление! — хрипло крикнула Люджина — и тут в нее врезались, противник свалил ее набок, долбанул ногой в живот — и пусть на ней был бронежилет, боль прошила почти до позвоночника и замерла где-то внутри. Замерла и Дробжек, глядя, как Игорь сворачивает врагу шею.

— Подкрепление пришло! — просипела она. — Нужно продержаться!

Живот дернуло и сжало судорогой. Она скорчилась и застонала, поджимая под себя ноги. Перед глазами темнело, живот резало приступами все сильнее. Она никак не могла понять, что это, осознать, что происходит, — но ей никогда не было так больно и так страшно.

Кажется, кричал Игорь. Хватал ее за плечи. Отвлекался, чтобы отогнать от нее тех, кто пытался прыгнуть, добить, и снова склонялся к ней, обнимая, прижимая к себе.

— Сейчас, сейчас, Люджина… боги, Люджина!

* * *

Тиодхар Тенш-мин всегда был отменным арбалетчиком. Оружие пело в его руках, посылая стрелу за стрелой, — и пусть иногда в общей свалке поражало своих, но защитников крепости, ринувшихся в самоубийственную глупую атаку, убило несравнимо больше.

Генерал не один лежал на убитых тха-охонгах, выцеливая противника, — арбалетчиков всего было человек шестнадцать, и только делом времени было расстрелять всех, так глупо вышедших навстречу. Слишком мало было защитников крепости — только склон и то, что они были выше, давало им небольшое преимущество, но куда там победить четырехкратно превосходящего противника!

Среди защитников дралась баба — натурально дралась, как бешеный охонг, и Тенш-мин, уже удерживая ее в прицеле арбалета, поцокал языком, решив не убивать, а захватить на потеху, и перевел оружие на неуклюже бьющегося рядом мальчишку.

— Это же тот маг! — крикнул рядом верный Уанши. — Из Менска! И второй рядом!

Тенш-мин не стал стрелять в голову. Выстрелил в бедро, удовлетворенно хмыкнул, перезаряжая оружие, навел его на второго мага, огромного — но тот склонился, перетаскивая товарища за тха-охонга и пропадая из зоны поражения.

Над полем боя сделала круг большая красная птица, сопровождаемая чем-то огненно-ярким, метнувшимся в сторону. Тенш-мин выстрелил в нее, но болт ушел в сторону, и тиодхар, досадливо плюнув, принялся перезаряжать.

Птица опустилась между тушами тха-охонгов, которые стали прикрытием для арбалетчиков, и вдруг, словно переплавившись, поднялась посреди боя прекрасной женщиной с белыми волосами и светлыми глазами, одетой в мужскую светлую одежду.

Вокруг затаили дыхание. Ближайшие бойцы замерли, затихли.

Тенш-мин сразу понял, кто это. И приподнялся над своим убежищем, оглядывая колдунью. Но и держа ее на мушке — не совсем он дураком был. Раз умеет превращаться в птицу, то и другое колдовство может уметь. Поэтому надо отвлечь, заговорить…

— Ты пришла поклониться мне? — насмешливо крикнул он по-рудложски.

Колдунья странно повернула голову, будто прислушиваясь, и потом посмотрела прямо на него.

— А кто ты? — спросила она безо всякого страха, с такой прямой спиной, что у Тенш-мина зубы заныли: заставить склониться, покориться. Он неспешно щупал ее сознание, протягивал туда невидимые путы — и не верил себе, потому что никакого сопротивления не ощущал.

— Меня зовут Тенш-мин, — ответил он, стараясь не насторожить ее. — Я тот, кто захватит твой город и твою страну, колдунья.

— Вот ты какой, Тенш-мин, — усмехнулась она устало. — Зачем тебе моя страна, скажи мне? Зачем этот мир? Разве у вас нет своего мира?

— Наш мир тонет. Скоро в нем не будет жизни! Наши боги велели завоевать для них этот! — крикнул он.

— Но вы могли прийти мирно. Попросить о помощи, — сказала она какую-то глупость. — Тура большая и щедрая, наши боги добры, вас бы приняли.

— Это путь слабаков, — презрительно сплюнул Тенш-мин.

— Мирный путь — путь жизни, — покачала головой колдунья. — Пришел бы ты с миром, и мы могли бы быть добрыми соседями. Ты мог бы жить долго. А теперь мне придется тебя остановить.

Он даже не стал смеяться, ну что делать с глупой бабой? Даром, что прекрасна, как лучший меч.

— И как же ты меня остановишь? — поинтересовался он — потому что та все еще не замечала его давления, его мысленных пут.