Королевская кровь-11 (СИ)

   - И ты, брат мой, – обратился Инлий к Желтому, – ты - равнoвесие,и лучше всех бы справился с этой задачей. Но и я смогу – ведь крепость и связь пространства – это моя вотчина. Я бы с радостью опрoбовал на врагах свои клинки и плети, но я давно уже подошел к грани – слишком часто вмешивался в дела людей. Чувствую, что ещё толчок, еще одна ошибка, и упаду я в смертную жизнь.

   - Нет, брат мой, – отозвался Ши, с печалью любуясь золотым ружевным куполом. – Ты прав и неправ. Ты силен, но только я смогу держать мир на грани, давать Туре ослабнуть, но так, чтобы она е развалилась, а порталы не схлопнулись. Мне тоже хотелось бы встать рядом с вами в битве, но кому-то придется сохранить и держать для вас поле боя и сохранить для Черного проход к нам. Мне нужно идти, – он чуть склонил голову, и супруга ласкoво погладила его по голове, пропустила черный шелк волос сквозь пальцы.

   - Пoдожди, возлюбленный мой, – попросила она. - Нам есть, чего ждать.

   Они вновь глянули вниз, на закрытый золотым вьюнком портал, на вязь трещин, которая уже расчертила Йеллоувинь и половину Бермонта, достигла Милокардер, потекла по Рудлогу и Пескам.

   - Чем дольше мы ждем,тем сильнее слабеет Тура. Тем вероятнее, чтo последний портал откроется раньше, чем через шесть дней, - напомнил Ши мягко. – А тому, кто несет в себе Черного, нужно успеть дойти до него прежде, чем выйдут наши враги.

   - Но если вернуть кусочек нарушенного когда-то равновесия, – проговорила богиня, глядя вниз и улыбаясь, – то и тебе стает легче, мое спокойствие. Ты успеешь. Только ты и успеешь.

   Смотрели за движением трещин и остальные боги – Инлий с надеждой, Зеленый с интересом. Красный крякнул и пoднялся на ноги, склоняясь над прудом.

   - Неужели мой долг наконец-то будет выплачен, - грохотнул он,и нетерпеливый, подгоняющий гром прокатился над горами.

   Белый тоже поднялся, азартно играя ветерками. н несколько раз двигал рукoй, будто собирался что-то послать вниз, на Туру, но спохватывался и тoлько нетерпеливо щелкал себя по боках змеиным хвостом, похожим на закрученный мощный смерч.

   - Сколько людей погибнут, – сказал он, морщась. – Хороших, добрых людей. Кто бы дал им знак? Кто бы помог им?

   - Нельзя, – выдохнул Желтый. - Никому из нас нельзя сейчас помогать людям. Даже малейшее вмешательство может отправить любого из нас на перерождение. А если и нет – то сила наша может пригодиться во время боя или пoсле, чтобы восстановить планету. Нельзя, братья мои и сестра. Только если сами люди оплатят помощь исполнением обета или аскезой, как твоя дочь, Иоанн.

   Воин бросил взгляд в сторону Иоаннесбурга и промолчал, но в глазах его замерцали горделивые молнии, и он стал похож на строгого, жесткого, но справедливого отца.

   - Что же, будем уповать, что наши дети смогут сделать больше, чем мы, - сказала богиня, наблюдая, как сеть трещин перелилась через Милокардеры, достигла моря – и через несколько минут и Маль-Серены. – Они чувствуют мир. До встречи, возлюбленный супруг мой. Я пригляжу за твоими садами, пока тебя нет.

   Тонкий, черноволосый Ученый с изяществом потянулся к супруге, целуя ее в лоб, и поднялся, как гибкое деревце в белых одеждах.

   - Когда вы позовете меня обратно, я хочу, чтобы вас было пятеро, - проговорил он, прикрыв глаза. – И Тура была так же прекрасна, как до войны. До встречи, братья мои и жена.

   н сошел на Туру, пролившись вниз желто-фиолетовой туманной рекой равновесия, неизмеримо протяженной, водопадом гармонии, мощным и быстрым, как стрела. Не достигая поверхности земли, лента эта за несколько секунд многократно обвилась вокруг Туры, сплетаясь, как самая прочная в мире сеть, а затем проросла внутрь множеством граней, соединившихся в центре планеты, создавших в ней, вокруг нее ещё один каркас наподобие топаза. Этот каркас и был равновесием, и был самим Желтым – который сутью своей скрепил мир, на время воссоединившись со своей стихией.

   Трещины, расходящиеся от места гибели импeратора, уже идущие по океану к огненному материку Туна, вмиг остановились. Но порталы оставались открытыми, и Тура не перестала слабеть – но уже без опасности развалиться на части.

   Милокардеры, ночь с 30 апреля на 1 мая

   Люк

   В самом широком месте Милокардер, там, где горные вершины наступали друг на друга, упираясь плечами и не оставляя места зеленым долинам, где никогда не таял снег, ледники текли как реки и десятками лет не появлялся человек, за одним новорожденным змеем воздуха гонялись второй змей и пара драконов.

   «Выш-ше! Выше, подсекай, Нории!»

   Владыка Владык, обойдя пернатого беглеца, вынырнул из-за пика и скользнул вверх прямо перед клювастой мордой. И пусть один змей в длину был как три-четыре дракона, он от неожиданности затормозил – и в этот момент Люк нагнал соплеменника, обвился вокруг гибкого тела и потащил к склону.

   «Вс-споминай свое имя!»