Королевская кровь

— Так, но поболтать — то нам охота в женской компании, — подмигнула ей тоже расслабившаяся хозяйка. — Потом придут, не сомневайся. Жен-то у нас только мужья парят, а вот незамужних девок — холостые парни. Под присмотром матери или другой старшей женщины. У нас считают, что по юности нечего наготу прятать, зато и потом не на теле мужик женится, а душу полюбит. У вас-то на юге почему они так на всех и после свадеб кидаются? Потому что тело под запретом. А у нас парень до зрелости насмотрится, поймет, что у всех все одинаковое, а что больше-меньше, так это преходяще, да и выбирает по душе себе да по сердцу. У нас и разводов то почти нет, по сравнению с вами, почему? Да поэтому же.

— Логично, — пробормотала принцесса, впрочем, сомневаясь, что это работает. Чай приятно согревал изнутри, и стало даже жарко.

В предбанник, по размерам больше напоминавший комнату, выходила широкая дверь, из-за которой слышался интригующий плеск воды.

— Можно посмотреть? — принцесса встала.

— Конечно-конечно, ваше высочество! Мы сейчас туда и пойдем, пора обмыться да на первый парок. Заходите, тут у нас купели да помывочная.

«Да уж, — подумала принцесса, проходя в помывочную, — монументально»

Там, как грибы на лужайке, стояли несколько огромных емкостей, по виду больше всего напоминающие огромные, широкие и очень низкие бочки, в стенки которых были вмонтированы подголовники и рукоятки. Из них непрерывно проливалась вода, которой было набрано до краев. В каждую из таких без труда бы могло поместиться человек десять.

— Солдаты у нас моются в общей бане, там одна купель, — с гордостью произнесла хозяйка, — а для нас тут мужчины расстарались. Это специально сюда бондарь приезжал, делал из местных гигантских дубов. Вот, проходите сюда, только простынку снимите, опускайтесь в воду. Только сначала горячо, а потом привыкните, надо вас к парку-то подготовить, чтоб поры открылись да грязь первая сошла.

Принцесса опускалась в горячую, пахнущую травой воду, и ойкала про себя. Вода действительно была очень горячей, но деваться было некуда. Она кое-как, неловко, спустилась по деревянным ступенькам на дно и тут же обнаружила, что у подголовников есть и подводная часть, типа сидения с подставкой под ноги. Она повернула голову на визг — Тереза и Катарина прыгали прямо со ступенек в бочку с холодной водой и плавали там, как в настоящем бассейне, а госпожа Божена забралась в другую, где вода была потеплее, и с покровительственной улыбкой наблюдала за своими гостями.

Василина закрыла глаза. Тело словно размягчилось и поплыло. Через некоторое время рядом с ней раздался плюх — голая, сухая, как щепка, замотанная в тюрбан Лусия с видом страдалицы забиралась в бочку.

— Они сварить вас хотят, моя принцесса, — прошипела она, перебивая плеск воды.

— Не шипи, Луси, мне очень хорошо, — расслабленно ответила принцесса. — Во всяком случае нос хоть стал дышать. И тело не так ломит.

— Тааак, — бодрый голос госпожи Божены раздался прямо над ухом, — теперь потихоньку выбираемся, обливаемся и на первый парок!

Лусия помогла разомлевшей госпоже выйти, и не успела Василина ступить на пол, как женщины облили ее прохладной водой, терпко пахнущей каким-то травяным отваром.

— Ромашка и дуб для крепости, — пояснила Божена, тоже обливаясь. — А теперь в баню, пока тело не закрылось, марш, девочки!

Она словно забыла, что рядом особа из королевской семьи, и вела себя будто со своими дочерьми. Впрочем, Василину это устраивало. Уже потом она узнала поговорку, распространенную среди северян: «В бане все равны, в бане чинов нет».

Дверь бани выходила прямо в помывочную, и дамы гуськом прошли за хозяйкой. В самой бане тоже стояли лавки, покрытые цветными полотнами, на которых они и расположились. Только лавки были построены лесенкой, так что самые стойкие могли забираться чуть ли не под потолок. Василина предусмотрительно легла на нижнюю. В углу, источая жар, была встроена высокая печка, обложенная снаружи большими озерными камнями-голышами, размером с мужской кулак. Печка была огорожена небольшим заборчиком, чтоб никто не прислонился нечаянно и не обжегся. Хозяйка лила на камни квас из высокой кадки (их там было несколько) и что-то приговаривала, видно, возносила молитву банным духам. Принцессе вдруг стало так хорошо, и от этой компании, где ее принимали как свою, а не как высокородную девочку, не заискивали и искренне заботились, и от тепла, и от разомлевшего тела, и от резкого квасного духа, что она не сразу даже уловила гулкий звук мужских голосов за стенкой.

— От, и мужики наши пришли, голубчики, — довольно заквохтала Божена. Сейчас мы первым парком погреемся, затем снова в воду, а они пусть второй пар пробуют. Да, девочки?

— Да! — дружно ответили «девочки» и развеселившаяся отчего-то Василина. Странно, но смущения или неловкости от предстоящего она уже не испытывала. А вот Лусия сидела, как горгона, с раскрасневшимся лицом и подергивающимся носом. Незаметно для других принцесса показала ей кулак.