Королевская кровь-12. Часть 2 (СИ)

В глазах посветлело. Нории увидел, как обступили их маги, разбивая атакующих иномирян. Как Дармоншир с искаженным лицом строчит из автомата, только успевая менять магазины — те торчали у него изо всех карманов. Как бьются с невидши невероятно быстрые золотокожие гвардейцы, а во главе их режет врага знакомым клинком ученик Четери Вей Ши. Как дерутся драконы — среди них Энтери, который подбирается ближе, ближе, оглядываясь на брата, улыбаясь ему с облегчением. Нории и сам улыбался слабо, неверяще. И как рядом с Александром Свидерским напряженно и жестко бьет мощными заклинаниями потомок Марка Лаураса Ситников.

Дармоншир оказался рядом, сунул Нории в руку какой-то камень, который тут же обдал его силой, как грелка — теплом, обеспокоенно глянул на Ангелину.

Она, прижавшись к Нории с боку, смотрела на разворачивающуюся перед ней картину почти равнодушно, и в лице ее не было ни кровинки.

— Выйдешь сам, брат? — спросил Люк.

— Да, — сорванно ответил Нории. Взял жену на одну руку, как ребенка, ужасаясь тому, какая она холодная, и шагнул в сторону портала. — Спасибо, брат. Удачи вам.

Он пошатнулся, и в этот момент сбоку подобрался Энтери, подхватил его, и они втроем вошли в переход.

Снаружи пахло гарью и было невозможно тихо. Нории, выйдя в Тафию, тут же поймал потоки — слабые, дергающиеся, они казались полноводной рекой по сравнению с пустыней Нижнего мира.

Энтери хлопнул его по плечу и отступил.

— Я встречу Четери за нас двоих, брат, — сказал он.

— Встреть и вернись, — попросил Нории, наблюдая, как исчезает Энти в дымке.

Он положил Ангелину на остатки мозаичного пола. Жена глядела на него, слабо улыбаясь. По щекам ее текли слезы. В его глазах тоже расплывалось — и она подняла руку и вытерла у него с щеки влагу.

Кажется, ему кто-то что-то кричал со стороны, предлагая помощь, но он не мог отвлечься. Он лечил ее, вливая, вкачивая в нее виту. Сил у него почти не было — и кто знает, сколько времени пройдет, пока он восстановится, но Нории пил силу из мира, из скачущих потоков, из рушащихся стихий. Он видел, как розовеет Ани, как губы из серых становятся красными, как ногти из синюшных возвращаются к нормальному цвету, как теплеет ее тело, как ярость и усталость в глазах сменяются сонной поволокой. Он держал на ней большие руки, в какой раз поражаясь тому, сколько же силы в этой маленькой женщине, и понимал, что вряд ли в мире может быть что-то больше и абсолютнее, чем его любовь.

Ангелина расслабленно выдохнула. Взяла его руку, поцеловала, и он склонился к ней и коснулся ее губ поцелуем.

— Твои волосы еще поседели, — прошептала она, перебирая его подпаленные пряди. Провела по лицу, по руке, очерчивая ромбовидные ожоги — тонкие рубцы, оставшиеся по всему телу.

Он с нежностью погладил ее по голове.

— Где же твои волосы, шери? — спросил он мягко.

Она улыбнулась. У губ ее появилась горькая морщина, которой не было до сих пор.

— Можно сказать… волосами своими, муж мой, я тебя из Нижнего мира вытащила.

Он покачал головой и коснулся ее губ еще раз. А затем помог подняться. И только тогда они обратили внимание на магов, держащих щит, оплетенный терновником, и на опаленный холм, лежащий внизу.

Глава 18

Тень-кузнечик, дважды получившая отпор от людишек, от которых она привыкла получать только поклонение и страх, раненая — повреженная рука не скоро вернет свою силу — не стала пытаться снова штурмовать порталы: ее богоосновы имели сверхрациональный ум, и она, пусть и была слабее, способна оказалась оценить соотношение сил. На вскрытие защиты порталов ей придется потратить слишком много времени. Логичнее доложить, что для их уничтожения сил ее не хватило, чтобы богоосновы решили этот вопрос быстрее.

Она рванула туда, где шел ближайший бой — Малик-стрекоза обрушивал свою мощь на устойчивого как скала противника, который отбивался спокойно и даже меланхолично, лишь изредка грозно скалясь и рыча при попытках Малика поднырнуть под гигантскую секиру. Обычно богоосновы видели глазами теней, но сейчас внимание было направлено на противников, потому тени и пришлось коснуться крыла Малика, чтобы передать информацию.

Тот не отвлекся ни на секунду, но в тот же момент все инсектоидные боги знали, что порталы до сих пор не закрыты, и что их должен закрыть тот, кто находится ближе, как только появится такая возможность.

Ближе всех находился Малик.

Бог, выбравший облик хищной стрекозы, увернулся от секиры, раскалявшей воздух до гула, распахнул крылья и нырнул в сторону Йеллоувиня, туда, где находился ближайший портал, накрытый золотым вьюнком.

Но противник-Михаил в прыжке сбил его на склоны пиков — и Малик, извернувшись, взлетел высоко, так, что увидел, как на другом конце страны бьется Омир с богом-ветром. Но и тут достала его секира, и он лишь успел приземлиться так, что оба портала оказались примерно на одном расстоянии. И к лучшему — тяжеловесному противнику пришлось вслед за ним сойти с гор, которые, казалось, давали ему силы, и плясать в бою осторожнее, страшась наступить на города и поселки, коих под ногами было разбросано множество.