Королевская кровь-12. Часть 2 (СИ)

Вей дождался, пока первый тха-охонг вступит на широкую улицу перед горбатым мостиком, идущую к реке, и ударил его привычно лежащей в руке стихией-плетью. Тут же мимо него пронеслись воздушные Лопасти Ли Соя, полетели лезвия от других магов… и начался бой.

Медленно, неохотно армия, которая могла пройти мимо роддома, вытягивалась через горбатый мостик, на улицу, на которую ее заманивали, и Вей благодарил не очень умных командиров иномирян, которые и не подумали, что противнику было проще разрушить мостик, чем подставляться, заставляя перейти через него. Отряд Вея отступал, почти не вступая в контактный бой — когда сверху начали сыпаться стрекозы, и столкновение стало по-настоящему жарким.

Тафия, 11.00 — 11.40

Ангелина не чувствовала ничего, кроме биения ситории на груди, которая поглощала ее слезы и ее ярость. Разве что голова с короткими, под корень остриженными волосами казалась очень легкой. Владычица прожигала рвы, посылала навстречу отрядам огненную смерть, поднимала в воздух огнедухов, которые прошивали инсектоидов, рушащихся с небес как хитиновый град. Драконы над головами бились отчаянно, жестоко, кто-то применял стихийные силы, кто-то рассчитывал на остроту когтей и клыков…

Огненное кольцо на улицах вокруг портала было почти завершено, но из перехода все выходили и выходили новые отряды. Ангелине казалось, что в Тафию пришло уже несколько десятков тысяч человек, и инсектоидов без числа. Да, вокруг них сжимался удушающий круг, но слишком много их было, чтобы победить за часы или даже дни.

Видела Ангелина и отвратительных невидши, быстрых и прыгучих, которые резали побеги терновника как горячий нож масло — но и немало их осталось, раздавленных и задушенных, в его стеблях, нанизанными на шипы.

Драконы-охранники берегли ее, потому что она не была воином и не всегда слышала нападение. Они сбивали летящих к ней стрекоз — тех, что ухитрялись проскользнуть между огнедухами, предупреждали о появлении отрядов, уничтожали группы захватчиков, если тем не посчастливилось оказаться там, где в очередной раз проплавляла мостовые Ангелина.

И пусть у нее уже дрожали руки от напряжения, так велики были ее горе и ярость, что казалось: сил только прибавляется. Раньше бы они ушли в пространство, заморозив все вокруг, а теперь питали ситорию, а ситория давала силы Ангелине. И ей казалось, что все вокруг дышит этой силой.

Великий терновник, оплетший Тафию для защиты людей от грядущих катастроф, посмотрев на работу Ани, тоже начал перегораживать улицы, взращивая хрустальные стены меж домами, но сил на это уже у него, очевидно, не хватало.

В один из моментов, когда она остановилась, покрытая испариной, уставшая от жары, от напряжения, от палящего сверху майского солнца, из лавовой широкой канавы у ее ног выпорхнул огнедух с кувшинчиком. Она посадила птаху на руку, вытряхнула из кувшина письмо. Развернула.

В нем лежали льняные пряди волос — цветом лишь чуть темнее, чем у нее. А на бумаге было написано:

«Я тоже тебя люблю, Ани».

Она улыбнулась. Из глаз по разгоряченному лицу потекли слезы.

— Смотри, что у меня для тебя еще есть, — сипло сказала она, подходя к содрогающейся стене дома. Драконы недоуменно следили за ней. Терновник зашевелился, глаза-цветы засияли. — Бери. Теперь ты сможешь перегородить им путь?

Побеги стихийного духа брали пряди почти благоговейно, впитывая их, передавая по лозе дальше. Вскоре все оплетенные дома вокруг Ангелины сияли белым — и волна этого сияния катилась по городу. Лоза выстреливала высоко вверх, хватая раньяров, росла вбок, перегораживая улицы, замедляя продвижение отрядов с инсектоидами.

Когда Ангелина перегораживала еще одну из широких улиц, на которые ей указал Эри, из лавы вынырнул второй огнедух. С коньячной бутылкой — такие приходили из замка Вейн.

Марина писала о том, что Ангелина уже знала. А в конце было добавлено несколько строк, и Владычица словно услышала голос третьей сестры:

'Ани, Василина написала, что тебе это уже известно, но я не стала переписывать письмо. Она успела прислать весточку, что тебе пригодятся наши волосы. Жаль, что Полина спит, у нее самые длинные из нас всех. Может, попросить ей мех остричь, как думаешь? Шлю тебе свои, сколько уж есть. Надеюсь, мой муж обрадуется, что моя голова теперь лыса прямо как у него.

Удачи тебе, сестричка. Мы с твоими племянниками точно знаем, что в мире нет ничего, что было бы невозможным для тебя'.