Королевская кровь

Жаль, что ее способность манипулировать потоками и прочими формами стихий была крайне слаба. Дмитро периодически выходил курить, и она шла с ним на балкон, кутаясь в сунутую Матвеем огромную тяжелую куртку, которая свисала ниже колен, слушала его живые объяснения. Куртка хорошо пахла, хотя она не могла бы определить, чем, и, самое главное, была теплой. В холл иногда выходили другие семикурсники, сидели, разговаривали, ели, мелькал противный Эдик, который, тем не менее, навещал сегодня очнувшуюся наконец Янку в больнице. Виталист Василий лениво наигрывал на гитаре какую-то мелодию, и ее вдруг осенила почти поэтическая ассоциация. Ее дар будто слабенькие и неуверенные пальчики, не могущие достаточно сильно зажать струны-стихии, и практически полное отсутствие слуха. Талантливый музыкант может считать мелодию, не видя нот, и наиграть ее — как могут обращаться с потоками Дмитро, Матвей, большая часть ее одногруппников, но ей это недоступно. Все, что она может — разучивать формулы-аккорды и тренировать пальцы, упрямо повторяя простейшие манипуляции, чтобы струны ее слушались и звучали правильно, без щелчков и сипов. И, возможно, когда-нибудь чисто механические навыки перейдут в опыт, который подменит собой природный талант. Главное, что у нее есть, что развивать.

— Ну все, — сказал Поляна, когда у нее уже начали дрожать пальцы, а глаза заслезились от по большинству своему неудачных попыток уловить магические спектры. — Молодец. Давай уже завтра, ладно? А то я уже сам путаюсь. Хорошо, что теорию ты знаешь, а практику освоим. Они вышли в холл, и Поляна крикнул в сторону кухни:

— Матвей, проводи девушку!

— Да я сама дойду, — смутилась она, но из коридора уже появился Ситников, улыбнулся.

— Закончили? Есть не хочешь?

— Не-а, — Алинка вдруг широко зевнула, успела прикрыть рот рукой.

— Ой.

— Мне все время тебя хочется накормить, — сказал он укоризненно, — наверное, потому, что ты такая маленькая. Они спустились на второй этаж. Холл был пуст.

— Ну что, спать пойдешь? — спросил семикурсник. Алина покосилась на дверь, невольно передернула плечами.

— Да я посижу, наверное, еще немножко, — получилось жалобно и неуверенно.

— Таак, — протянул внимательный Матвей, погладил ее по плечу, — колись, малявочка, в чем дело?

— Да мне кошмары вчера всю ночь снились, — призналась девушка и сняла очки, потерла глаза. Спать на самом деле хотелось неимоверно, занятие ее измотало с непривычки. — Страшно ложиться теперь, боюсь, вдруг, как Янка, не смогу проснуться? Глупо, конечно, девчонки там рядом. А я, видимо, перенервничала, и теперь все время кажется, что у кровати кто-то стоит, и глаза страшно открыть. А потом закрыть страшно. Пройдет, наверное. Матвей неловко переступил с ноги на ногу.

— Слушай… Алин. У нас ведь две кровати свободные в комнате.

Хочешь, пойдем к нам спать? Поляна против не будет, и тебе не так страшно. Алинка покраснела.

— Все подумают, что я как Янка, Матвей.

— Кто подумает — нос разобью, — пообещал он уверенно. — Или… ты думаешь, что я…, блин! Даже стыдно говорить такое тебе.

— Нет, нет, что ты, — поспешно возразила пятая принцесса.

Разговор вгонял ее в краску. — Я знаю, что ты не такой. Просто нехорошо это, понимаешь? Я засну, не переживай, может, успокоительного выпью, все равно сморит рано или поздно. Ситников кивнул.

— Ладно, малявочка. Ты давай иди зубы чисть, умывайся. А я тут посижу, пока ты не заснешь. Если что — сможешь позвать. Угу?

— А тебе завтра не к первой паре? — с сомнением спросила Алина.

Предложение было хорошим, но было очень неудобно. — Завтра же не встанешь.

— Что ты, — убежденно сказал Ситников, — мне завтра как раз можно отоспаться. Заснула она на удивление быстро, и никакие гадости ей не снились.

Видимо, большой Ситников за дверью пугал даже ночные кошмары.

Глава 18

Магунивер, пятница

Лорд Тротт недовольно глянул на часы. Без пяти шесть. Еще пять минут, и он может уйти из тренировочного зала с вполне успокоенной совестью. Студенты ввалились в зал без трех, шумные, сопящие, безалаберные и недисциплинированные. Поздоровались хором, уставились на него. А он вдруг вспомнил, где видел их — за неделю до начала учебного года, в кабинете Алекса. То ли экзамен тот принимал, то ли просто развлекался. Инляндец плохо запоминал людей, информацию и события, которые не имели для него значения.

— Почему не в форме? — спросил он, кривясь. Те растерянно переглянулись, и немного опухший Ситников расстроено пробасил:

— Извините… Глаза у него были сонные, и он старательно сдерживал зевки. И смотрел так, словно был готов к тому, что Макс скажет — заниматься не буду.

— В следующий раз чтобы были уже переодеты, — сухо процедил профессор. Сам он был в футболке и спортивных штанах.

— Да, профессор, — надо же, какие покладистые студенты!