Королевская кровь

Майкл замер. Сначала она заманила его в ловушку, а теперь предупреждает об опасности? Подобная внутренняя перемена удивила его — но не привела в такой восторг, как предостережение из уст французской принцессы. Рене, очевидно, тоже разгадала замыслы Анны и попыталась отговорить юношу от героического безрассудства. На какой–то краткий миг его охватило неодолимое искушение забыть о заговоре и очертя голову броситься в объятия Рене. Очевидно, подсознательно он уже принял решение, в полном соответствии с напутственными словами лорда Тайрона: «Будь мудрым, а остальное предоставь богам». Да, он поступил очень мудро. Прямо–таки до отвращения мудро. И заслуживал награды.

— Тише! — Майкл прижал палец к губам Анны, когда она забилась в истерике, умоляя его уйти.

Юноша уловил шорох: это убийца подобрался к гобелену уже почти вплотную. Он был взволнован и напряжен, и от него — убийцы — прямо–таки разило потом. Майкл даже расслышал его тяжелое дыхание. Он ждал, прижав Анну к стене ниши и подставив свою незащищенную спину под удар. Герцог не должен был заподозрить, что сестра предала его. Поэтому Майклу следовало отреагировать на что–либо — шум или движение, — а не предотвращать нападение. Инстинкт подсказал ему, что сейчас герцог стоит у него прямо за спиной. Он замер, насторожившись и едва дыша. До слуха юноши донесся слабый шелест: это кинжал покинул ножны… Он быстро откинул гобелен в сторону и шагнул из ниши в коридор.

Убийца в маске прыгнул к нему и нанес удар. Майкл успел увидеть, как сверкнул в темноте стальной клинок, нацеленный ему в живот. Он поймал своего противника за запястье руки, в которой тот сжимал кинжал, и пнул коленом. Клинок со звоном полетел на пол, а юноша другой рукой схватил герцога за горло и с размаху ударил его головой об стену.

Оглушенный, герцог Бэкингем сполз по стене на пол, постанывая и ругаясь сквозь зубы. Он по–прежнему был в маске. Майкл уже стоял над ним, держа в руке трофейный кинжал. В тусклом свете догорающих свечей его зловещая огромная тень склонилась над поверженным противником.

— Пошел вон! Или, клянусь честью, я разрублю тебя на куски!

Герцог поднял голову и снизу вверх взглянул на него.

— Кто вы такой, чума вас забери?

— Твой оживший ночной кошмар. Пошел вон отсюда! Больше я повторять не намерен.

Он смотрел, как герцог неловко поднялся на ноги и заковылял прочь. А Майкл сунул кинжал Бэкингема за пояс и вернулся в темный альков за гобеленом. Он обнаружил там Анну, которую трясло от ужаса, словно кролика, попавшегося в расставленные охотником силки.

— Ч–что с–случилось? — задыхаясь от страха, пролепетала женщина.

— Какой–то пьяница подкрался сзади и попытался срезать мой кошель. Я прогнал его прочь.

— И эт–то в–все? — Анна запрокинула голову, и белки ее глаз влажно блеснули в темноте.

— Нынче ночью не пролилось ни капли крови. Успокойтесь, моя милая сарацинка.

Внезапно она обняла его за шею и поцеловала по–настоящему.

— Возьми меня, возьми меня сейчас же, — выдохнула Анна, срывая с плеч платье и обнажая роскошные молочно–белые округлости. Взяв его руку, она положила ее себе на грудь и принялась тереться промежностью о его пах. Похоже, леди сгорала от страсти!

Ее грудь оказалась восхитительно тяжелой и упругой на ощупь. Майкл не принадлежал к числу мужчин, способных оставить женщину в беде, особенно после того, как та провела три года в целомудрии. Он принялся ласкать ее сосок большим пальцем. Анна едва не закричала, желая большего. Его член напрягся, требуя удовлетворения. Склонив голову, чтобы приникнуть ртом к ее соскам, превратившимся в спелые сливы, он обеими руками схватил подол ее платья и высоко задрал его, обнажив ее ноги до пояса. Короткие судорожные вздохи Анны подсказали ему, что он может зайти как угодно далеко. Майкл сунул руку ей между бедер и нашел бутон ее розы, скользкий и влажный от похоти. Поглаживая ее одной рукой, он другой развязал шнурок своего гульфика. Его жезл напрягся, готовый к бою.

— Обними меня за шею и держись крепче, — скомандовал он.

Приподняв ее пышные бедра, которые инстинктивно раздвинулись, чтобы принять его, он резким рывком вошел в нее, прижав Анну спиной к стене. От нее пахло вином. Она сцепила ноги у него на талии, и он начал двигаться, сильными и быстрыми толчками загоняя член в самые сокровенные глубины ее естества. Воздух в алькове стал спертым и удушливым, и в темноте было слышно лишь их частое и затрудненное дыхание.

Их совокупление было грубым и страстным. Женщина была горячей и влажной, и он твердо вознамерился взять от нее все, доставив себе удовольствие. Он загонял в нее член все глубже и быстрее, чувствуя: еще немного, и он не выдержит. Она обхватила его руками и ногами, слившись с ним воедино, а затем, пронзительно вскрикнув, содрогнулась раз и другой, когда ее с головой накрыла волна экстатического наслаждения. С глухим рычанием и Майкл, наконец, уступил жгучему напряжению, раскаленной иглой вонзившемуся в позвоночник, и тоже обрел свободу.