Королевская кровь 5

   - Именно, - согласился ректор. - Именно поэтому мне нужна секретарь, которая будет разгружать меня, не отвлекаясь на свои проблемы.

   Катя опять кивнула, поставила чашку на стол.

   - У меня нет мужчины, Александр Данилович. Думаю, родители единственные, кто может доставить вам хлопот.

   - Почему нет? - поинтересовался он небрежно.

   - Четыре месяца как умер мой муж, - сухо ответила Катя. - И, извините, Александр Данилович, но это мое дело. Вас оно не касается.

   - Отчего же? - глаза его блеснули весельем. - Быть может, я узнаю, свободен ли путь для меня.

   - Извините, - повторила она с иронией, хотя внутри все оборвалось, - но секретарь и начальник — это слишком пошло.

   - И правда, - согласился ректор с той же насмешкой, ничуть не обидевшись. - Раз я отвергнут, то перейдем к делу. Я к чему все это выяснял, Катерина Степановна. Завтра в королевском дворце прием, где будут все главы высших магических заведений Рудлога и представители аристократии, из тех, кто занимается меценатством в обучении студентов. Будет много шампанского, разговоров о том, кому дать денег и хвастовства друг перед другом. Обычно меня сопровождает Виктория, но она занята на должности придворного мага и в этом году не сможет. Я рассчитывал на вас — вы сможете потом составить список договоренностей и контактов. И заодно проследите, чтобы я, не дай боги, не взял не тот прибор за столом или не совершил ошибку, запив икру красным вином. Итак, не будет ли вам дискомфортно под оценивающими взглядами аристократии? Сможете не побить кого-нибудь, кто задаст вам очередной вопрос о том, как вы дошли до жизни такой?

   - Я очень постараюсь, - Катя улыбнулась. - Конечно, я буду рада сопровождать вас, Александр Данилович.

   - Вот и прекрасно, - сказал он с удовлетворением. И недовольно глянул куда-то ей за спину, чтобы тут же усмехнуться.

   - Привет, Мартин.

   - Привет, - раздался за Катиной спиной бодрый голос блакорийца. - Я на три секунды, Данилыч. Ох, богиня! - Катерина встала, улыбнулась, и темноволосый маг тут же взял ее за руку, поцеловал и вручил маленькую коробочку шоколадных конфет. Он периодически притаскивал ей сладкое — и как угадал, что она его обожает? Оглядел ее с ног до головы — почему-то его взгляды Катю ничуть не смущали. Наверное, потому, что она понимала, что он шутит. - Екатерина, вы ослепительны. На месте вашего начальника я бы давно пересадил вас к себе в кабинет, чтобы разбавить эту унылую обстановку вашим прелестным лицом.

   - Я думал об этом, - непринужденно откликнулся Александр. Он, откинувшись на спинку кресла, наблюдал за ними с тем самым выражением в глазах. Оценивающе-забавляющимся. - Но, боюсь, я тогда не смогу работать. Буду постоянно отвлекаться.

   Мартин поднял глаза к потолку.

   - Нет, вы слышали это? - спросил он страшным шепотом. - Не ценит он вас, Екатерина, ой не ценит. Может, все же пойдете работать ко мне? Делать ничего не нужно. Просто сидеть, улыбаться прямо так, как сейчас, - Катя уже хихикала, - иногда посылать мне воздушные поцелуи.

   Он болтал какую-то сладкую и шутливую чушь, и настроение стремительно поднималось. Мартин был теплым, веселым и совсем не страшным. И при этом сильным — это было видно в движениях, во взгляде, когда он замолкал или задумывался. Никакой легкости внутри, но и никакой жесткости. Он точно никогда бы не смог обидеть женщину.

   - Увы, - сказала она смешливо, - боюсь, тогда меня можно будет обвинить в легкомысленности. Так что я останусь верна Александру Даниловичу. Оставлю вас, господа. С вашего разрешения, Александр Данилович.

   Уже выходя из кабинета, Катя услышала бодрое блакорийское: «Данилыч, как ты смотришь на то, чтобы напиться посреди недели?»

   Под шоколад работа пошла быстрее и радостнее. Периодически Катя вспоминала шумного блакорийца и улыбалась. И задумывалась — какие же разные люди собрались в компании Свидерского. Мартин, чьего сердца и радушия хватало, кажется, на весь мир. Александр, непонятный ей, спокойный, любящий подшутить и не скрывающий своего к ней мужского интереса — но как раз его она легко представляла в доспехах, с огромным мечом в руках, рубящим головы пленникам в каком-нибудь захваченном замке. Была в нем под этим спокойствием жесткая сердцевина. Очень жесткая. Профессор Тротт, который производил на нее настолько тягостное впечатление, что хотелось спрятаться под стол. Хотя он вообще, кажется, ни разу на нее не посмотрел. И Виктория. Немного высокомерная, уверенная в себе. С Катей они были чем-то похожи: обе темноволосые, темноглазые, высокие, но если Катя была вся контрастной и холодной — светлая кожа, черные волосы, стройное тело, то Виктория была смуглой, носила свою гриву волос почти всегда распущенной, пышной, перекинутой через плечо, и фигура у нее была роскошная, знойная, какая бывает у уроженок юга Рудлога. Но волшебница всегда была вежливой, хотя приветливой ее назвать было очень трудно.

   И Катя, если уж совсем честно, немного завидовала ей — что она своя в компании этих мужчин, что ее принимают, как равную и обожают все трое.