Королевская кровь

Первый выпад противника показал, что все выкладки Тикля гроша ломаного не стоят. Не получить полторы ладони стали в брюхо удалось только диким напряжением сил – мне едва удалось повернуть корпус, пропуская острие меча в считанных миллиметрах. Да и то обратным движением лан Трихе прошелся по моему левому боку. Если бы на мне не было кольчуги, разрез вышел бы чудный, с таким бой продолжать просто не получилось бы. Тысячник рисковал этим ударом, рассчитывая на то, что я не успею среагировать. И риск опытного мечника оправдался. Если бы я ударил в ответ в тот момент, когда противник провалился вперед, бой на этом бы и закончился. Я был слишком ошеломлен и не успел ответить. К тому же сказывалась усталость.

Следующие два удара лана Трихе я тоже почти пропустил. Я был достаточно проворен, чтобы не дать себя зарубить, но от легких ранений меня спасла только кольчуга. А лан Трихе и не думал отступать, только усиливая напор. Прошло несколько секунд боя, я только и делал, что отступал. Возможностей для маневра оставалось все меньше – за спиной в паре шагов солдаты. Следующим ударом тысячник готовился поставить точку в дуэли. Глаза противника блестели торжеством, мышцы на руке вздулись в предвкушении удара. В этот момент я наконец смог войти в то состояние, к которому стремился с начала боя. Время замерло, все вокруг остановилось, и я в том числе. Забавно было видеть меч тысячника всего в двух десятках сантиметров над моей головой. Да уж, не жалеет меня лан Трихе. А ведь мы оба на одной стороне, оба хотим прекратить кровавую вакханалию, в которую погрузилась Артания. Я изо всех сил напряг мышцы на ногах и правой руке. Кажется, в этот раз удалось начать двигаться даже раньше, чем я отпустил свою магию.

В результате шаг вышел очень стремительным. И удар, которым я завершил этот шаг, тоже получился куда сокрушительнее, чем я мог показать в привычном состоянии. Крестовина меча вспорола щеку тысячника, несколько зубов вместе с комочками крови вылетели изо рта, а сам лан Трихе отлетел на несколько шагов, рухнув под ноги своим солдатам и выронив меч. Только теперь я почувствовал, что удар противника тоже не остался безрезультатным. В последний момент я шагнул под удар и оказался слишком близко. Большая часть могучего усилия лана Трихе прошла втуне, острие меча свистнуло, не встретив сопротивления, но так силен был этот удар, что даже грань лезвия прорвала кольчугу за правым плечом.

Больно было адски, я повалился на колено, чувствуя, как по спине стекает струйка крови. Тем не менее дело было еще не закончено, так что я заставил себя подняться и подойти к противнику. Комендант Цветтюхе лежал без сознания и без признаков жизни. Я присел рядом, вгляделся в обезображенное лицо противника. На секунду показалось, что мой удар сломал тысячнику шею, но, нащупав левой рукой жилку на шее, почувствовал слабое биение. Жив.

– Заберите командира, ему нужен лекарь, – обратился я к солдатам Первого. – И когда очнется, передайте, что его жизнь теперь моя. И я дарю её Артании. Если у него еще осталась хоть какая-то честь, он поймет, что от него требуется. И пошлите наконец за помощью! А то, действительно, чего доброго пожар разойдется.

До отвращения пафосная речь, но сейчас это только на пользу. Нельзя пренебрегать малейшей возможностью улучшить ситуацию. Эти мои слова скоро разнесут по всему городу, и когда лан Трихе придет в себя, ему просто придется что-то сделать, если он не хочет растерять остатки уважения собственных людей.

Подняться во второй раз было еще сложнее, но я справился и пересек дуэльный круг еще раз, только тогда упав на руки своим людям. Сознания я так и не потерял, но находился на грани, с трудом воспринимая происходящее. Меня куда-то несли, потом стаскивали кольчугу и поддоспешник, перевязывали рану. Все это происходило будто с кем-то другим, даже вспышки боли от неловких движений не вывели меня из полубессознательного состояния. В глазах прояснилось, когда кто-то начал потихоньку заливать в глотку целебный отвар. Состав я узнал – тот самый, который когда-то погубил пленного эльфа. На людей, помимо прочего, он оказывает снотворное действие, чего мне было совсем не нужно.

Я закашлялся, повернулся на бок, выплевывая то, что уже успело попасть в желудок.

– Рано! – прохрипел я. – Не время спать.

– Ты что творишь, командир! – возмутился Тикль, который и оказывал мне помощь. – Пей, это чтоб не так болело. Видел бы ты, что у тебя на спине!

– Говорю же, если я сейчас это выпью, то вырублюсь минимум на полсуток. А у нас нет времени. Потом полечусь. Найдите мне десятника, лан Арно, если не трудно.

– Тьфу, пропасть! – выругался Тикль. – Ты бы не издевался, командир! У меня от благородного только приставка к фамилии. Я потому и не говорил раньше, чтоб не потешались надо мной! Сейчас приведу.

– Подожди, – остановил я наемника. – Где барышни?

– Командир, ты в себе? Вот же они!