Королевская кровь

На этот вопрос мне не пришлось отвечать – к разговору, наконец, присоединились остальные. В основном, конечно, Инга. Актриса действительно оказалась более искушенной в вопросах ведения переговоров, что и не удивительно – хороший актер должен разбираться в риторике. Донаран ошибся, придя на встречу в одиночестве. Должно быть, рассчитывал, что языковой барьер исключит из беседы всех, кроме меня. Напрасно. Моих спутников это не остановило, благо переводчиков было достаточно. Впрочем, первородный отлично держался против превосходящих сил врага. В результате мы пришли к некоему соглашению, которое заключалось в следующем. Да, первородные остаются в тех местах, на которых растут мэллорны, однако юридически эти территории остаются человеческими. Людские поселения, находящиеся в лесах, даже разрушенные, будут восстановлены и жить в них будут люди. Более того, первородные, обосновавшиеся на территории Артании, будут подчиняться законам страны. Через них же будет вестись торговля. Конечно, такое положение в будущем обязательно принесет множество проблем – уверен, людям будет непросто ужиться с первородными. Слишком много крови, как я уже говорил. Однако если с этим справиться, пользы будет много. У народа лесов есть много такого, что можно позаимствовать. Однако все это в будущем, главное на данный момент – нас все-таки пропустят к Кеймуру. Помочь чем-то еще Донаран отказался наотрез. Воевать против сородичей ни он, ни его подчиненные не станут. Как по мне, после того, как он согласился пропустить армию, которая идет убивать первородных, такая принципиальность выглядит странно, но судя по поведению Донарана, никаких противоречий он не видел. Он пытался объяснить, насколько это разные вещи и почему воевать против своих – это предательство, а пропустить вражескую армию – нет, но ни я, ни мои спутники так и не смогли понять это различие. Все-таки у нас очень разная психология.

В переговорах всплыл еще один интересный момент. Оказывается, господа из Совета остались живы и теперь находятся в плену. Донаран пытался обменять их на тот самый обоз, но никто из людей с такой сделкой не согласился. Я поинтересовался, что с ними будет в случае, если сделка не состоится, первородный ответил, что «они дадут жизнь новым мэллорнам». Меня такое будущее для тварей более чем устроило, как и всех остальных, чему Донаран, кажется, был очень удивлен. Похоже, он ждал, что мы будем жаждать получить их себе и обязательно казнить так, как принято у людей, иначе это уронит нашу честь. Я честно попытался урон этой самой чести прочувствовать, но так и не смог. Даже одна телега с мукой для меня была дороже, чем возможность лично повесить тварей, и вся человеческая часть сборища меня горячо поддержала. К тому же мне было приятно сознавать, что господа из Совета получат то, на что обрекли тысячи граждан Артании.

На этом переговоры и закончились, как, собственно, и ночь. Солнце появилось над верхушками деревьев, как раз когда мы прощались.

Глава 40 Возвращение в Кеймур

Работы предстояло много. Нужно было похоронить павших в сражении с гончими. Нужно было разделить обоз – отряды Контела и Анхеля по понятным причинам в Каменный Язык пришли налегке. Слава богам, среди людей последнего нашлись опытные интенданты, которые быстро отделили необходимую для перехода до Кеймура провизию, выбрали лучший транспорт и коней. Нам предстояло двигаться быстро, не хотелось тратить время на ремонт в дороге. Большая часть обоза ушла в сторону столицы под охраной легкораненых. С ними же отправили основную массу пленных и новобранцев. Но не всех. Около восьми сотен гражданских – большая часть мужчин – отказались уходить. Ночью рекруты активно общались с бойцами, и, к моему удивлению, многие, узнав, куда мы отправляемся, потребовали участия в походе. Я был против того, чтобы вести на бой плохо экипированных, необученных людей, но остальные командиры убедили согласиться.

– Не отбирай у людей право на поступок, – проворчал Контел, когда я начал возмущаться. – Весь последний год с ними обращались как со скотиной. Считай, стригли и забивали на мясо. Им необходимо вновь почувствовать себя людьми.