Королевская кровь. Книга 1

Внутри огромных стен располагалась сама застава — невысокое здание комендатуры, где на верхних этажах проживали офицеры, а на нижнем работал комендант и располагался небольшой госпитальный пункт, несколько одноэтажных теплых казарм, склады с запасами, большой плац с прилегающей спортивной площадкой, столовая с дымящейся кухней, баня. Комендант, пожилой подполковник Томаш Шукер, такой же широкий, как его солдаты, с радушной красной физиономией и окладистой бородой, встретил ее со всей почтительностью. Он единственный жил на заставе со своей женой, достопочтенной Боженой, которая явно обрадовалась появлению дам, сразу проявила к принцессе воистину материнскую заботливость и сама проводила ее в отведенную комнату, сообщив, что обед через час, и что если принцессе что-то нужно — пусть требует все, что госпоже угодно, принесем, добудем и сделаем в лучшем виде.

Пока Лусия, обрадованная твердой земле под ногами, раскладывала немногочисленные вещи, Василина приняла горячий душ, буквально мурлыкая от счастья, завернулась в мягкий объемный халат, и легла отдохнуть на широкую, добротную кровать. Увы, она не любила долгие поездки и слишком любила комфорт. Комната была уютной, отделанной в старом стиле — по низу стен деревянные панели, сверху — темно- синяя ткань. Стрельчатые узкие окна, завешанные трогательными кружевными шторами, синее бархатное покрывало на кровати, свежее, хрустящее от чистоты белье. В углу — женский столик с зеркалом, узкий гардероб, рядом с кроватью — тяжелая деревянная тумба, на которой стоял кувшин с вкуснейшим ягодным морсом. Им-то принцесса с удовольствием и освежилась, добавив лежащий тут же нарезанный лимон, накрытый прозрачной крышечкой.

Она даже успела задремать, и когда Лусия позвала «Время, Ваше Высочество», с неохотой поднялась и села в кресло перед зеркалом. Глаза были словно засыпаны песком, в теле была слабость, и, кажется, она все-таки простыла. Но долг и простая вежливость требовали ее присутствия на обеде, и она смиренно ждала, пока горничная быстро укладывала волосы, делала легкий макияж и осторожно, чтобы не задеть прическу, надевала на нее простое синее платье ниже колен и пару ниток жемчуга. В этом наряде она сразу стала выглядеть старше, но зато никаких вопросов по поводу уместности ее одежды не будет.

За пять минут до назначенного времени в дверь постучалась госпожа Божена, готовая проводить высокую гостью к обеду. Увидев принцессу, женщина охнула, сложила полные ладошки на груди и воскликнула:

— Какая же вы хорошенькая, Ваше Высочество!

— Спасибо, — улыбнулась Василина, — вы тоже прекрасно выглядите.

Божена в темном тяжелом платье до пят, с добрым улыбчивым лицом и завитыми тяжелыми кудряшками, напоминала оперную певицу. Но пафоса в ней не было ни на ноготок. Активная и немножко суетливая, она задала, наверное, тысячу вопросов про дорогу, поахала над тем, как такую хрупкую девушку отправили в такой трудный путь, и с заботливостью наседки посадила ее во главе стола, расположившись рядом. Зачем — Василина поняла чуть позже, когда во время обеда госпожа Шукер настойчиво рекомендовала ей пробовать то или иное блюдо, отмахиваясь от строгих взглядов мужа, обеспокоенного напором жены.

На обеде присутствовали и офицеры гарнизона, чуть больше десятка, среди которых она заметила и барона Байдека. Были и две офицерские жены, приехавшие на несколько дней навестить мужей. Они тихо сидели рядом с мужьями и во все глаза разглядывали Ее Высочество, чтобы потом, без сомнения, описать ее подругам во всех подробностях. Принцесса вежливо пробовала предложенные блюда, расспрашивала коменданта и представленных офицеров о жизни заставы, и бесконечно улыбалась. И при этом старалась не расчихаться. В носу немилосердно свербило, и она просто мечтала о том, чтобы выпить горячего чая и залечь в постель. Но впереди было еще построение гарнизона, вручение наград и посещение строений.

Последующие часы слились для Василины в какой-то зудящий кошмар. Она улыбалась, жала руки, фотографировалась с бравыми егерями, говорила речь перед построением, вручала наградные листки и звания, снова жала руки. К концу ее речь приобрела заметную гнусавость, а нос покраснел и опух. Наконец официальная часть закончилась, и она, сопровождаемая комендантом с женой и частью офицеров, пошла в столовую на «чай с пирогами и вишневую, собственноручно сделанную наливочку».

Байдек шел в некотором отдалении, и она даже забыла про него, когда вдруг услышала его голос совсем рядом.

— Ваше Высочество, — он выглядел обеспокоенным, — вы все-таки простудились?

— Нет, — сказала она в нос и оглушительно чихнула. Все обернулись на нее, а госпожа Божена всплеснула руками.

— Ах, бедняжка, маленькая принцесса! Томаш, нужно сейчас же растопить баню!

— Не надо баню, — попросила Василина слабым голосом, — мне, наверное, лучше лечь!