Королевская кровь. Книга 4

— Вот что, — Старов задумался, — пусть Свидерский приходит ко мне завтра, часиков в пять. Расскажет мне о своих видениях. Черного жреца мне вернуть не под силу, а вот возможная война меня беспокоит. Посмотрю, что там предвидение, а что просто бессмысленные образы. Может, зря он вас пугает. А теперь, — он взглянул на часы, — уходите.

— Щит восстановить? — спросил Мартин.

— Сам восстановлю, — пробурчал Алмаз. — Убирайся.

И им ничего не оставалось, как уйти.

— Ну? Я угодил тебе, моя прекрасная Виктория? — спросил барон, принимая у нее плащ после того, как они вышли из Зеркала обратно в его спальню. — Выпьешь со мной вина?

— Спать пора, — отозвалась она, и Март усмехнулся понимающе. — Я пойду. И спасибо тебе, Мартин.

— Обращайся, — произнес он ей вслед. Взял недопитую бутылку пива, упал в кресло да так и сидел, глядя на пожирающий дерево огонь, пока не задремал.

Глава 20

Бермонт, суббота, 13 декабря

На юге Бермонта, в замке рода Ровент собрались главы кланов, приглашенные линдмором Ольреном Ровентом. Широкий, крепкий Ольрен держал речь. И его внимательно слушали. Виталисты уже срастили ему руку, сломанную в бою с Демьяном Бермонтом, вылечили ранение в ногу, хоть и хромал он немного. Но он продолжал оставаться главой одного из сильнейших кланов, и даже сейчас опасно было бы схватиться с ним в бою.

Ни слуги, ни женщины клана не имели доступа в этот зал, да никто бы и не посмел из любопытства или бесстыдства подслушать, о чем говорилось здесь под вой стучащего в окна ледяного горного ветра и треск поленьев в огромном очаге. Слишком скор был на расправу Ровент и клан держал он в уважении и страхе.

— Братья, — говорил Ольрен, веско роняя слова, — пришла пора думать, как нам быть дальше. Король фактически мертв, хоть и удерживают его, по словам старейшин, на грани жизни и смерти. Но мы-то помним и знаем, что надежды поднять его нет. Кому мы давали клятвы? Живому и действующему королю, славному воину, который доказал свое превосходство и право на трон. Но не сумасшедшему, недееспособному, который поражен бешенством.

Он замолчал, внушительно глядя на сидящих за столом хмурых берманов и проверяя их реакцию.

— К чему ты клонишь, Ольрен? — зычно спросил один из линдморов, седоусый Теодор Бергстрем, который в свое время оспаривал решение короля жениться на женщине из другой страны.

— К тому, что страна наша оказалась в руках иноземки, братья, — веско проговорил Ровент. — Пока Бермонт не жив и не мертв, она будет править нами. И это может продолжаться годами, десятилетиями! Разве это дело?

— Она увела его от нас, — возразил еще один, Ньямал. — Мы все это видели. Мы могли быть уже мертвы.

— Или он мог быть мертв, — задумчиво, словно рассуждая вслух, проговорил Ольрен. — А если она и наняла этого Эклунда? И все это подстроено, чтобы захватить власть? Очень она резво защищала его, зачем он ей, больной и обездвиженный? Думаю я, что решила она так получить корону. И теперь будет править именем Бермонта.

— Да он ее подрал, Ольрен, — с досадой сказал линдмор. — Как не убил, непонятно. Женщина смела, надо отдать ей дань. И против нас встала, не побоялась. Не пуля ли в ноге сейчас говорит за тебя?

— Видимо, надеялась, что муж ее не тронет, — невозмутимо пожал плечами Ольрен Ровент, не отвечая на укол. — Брачные путы должны были ее защитить. А вот что я скажу: семь лет назад род Рудлог свергли с трона, и много говорили о том, что они ведьмы. И точно ведь — кто из нас видел, чтобы берман так с женщиной носился? Слухи, что околдовала она его, ходят еще с ее приезда в Ренсинфорс на прошлое полнолуние. Неужто не настораживает вас, что Бермонт, всегда уважающий традицию — вдруг женился на чужестранке? Околдовала она его, точно вам говорю. И старейшин околдовала, раз так защищают ее вопреки нашей традиции.

Он сделал эффектную паузу и продолжил:

— Я чту Демьяна Бермонта как сильнейшего из нас, сына Хозяина Лесов. Но мертвый король — не король. Он не примет решение, не защитит людей, не примет вызов. Неужто допустим над собой власть красной ведьмы? Даже если она понесла, хоть и мала была еще месяц назад — что, будем ждать, пока поднимется медвежонок, заматереет, а она будет править как мать будущего короля? Да и станет ли он королем — кровь-то уже разбавлена, наполовину не наша кровь будет у наследника, если он вообще будет. Ты, Бергстрем, будешь подчиняться женщине? Или ты, Ньямал? Нужно брать замок Бермонт, хоронить Бермонта честь по чести, выдворять ведьму из страны и становиться перед Хозяином Лесов на выбор короны.

— Наш первопредок поддерживает ее, — четко сказал Ньямал. — Я сам это видел, когда говорила она со старейшинами. Так же хорошо, как вижу сейчас тебя, Ровент.

— Если она ведьма, то наколдовать образ ничего не стоит, — отрезал Ольрен.

— Образ да, — его оппонент вскочил, уперся ладонями в стол, — но я, Ньямал, говорю вам, что чувствовал силу Хозяина лесов. И все чувствовали. Скажи, что я лгу!