Королевская кровь. Книга 9

— Как это возможно? — поинтересовался он, чувствуя на себе испуганный взгляд Богуславской. Но ему было важно, что не ей придется брать на себя такую ответственность.

— Если уйти в сон, застыть, стать частью ауры твоей в сердечном сосредоточении, то возможно, — проговорил Жрец. — Ты пойдешь через врата, а не я, не моя воля будет, а твоя. Тогда запрет не подействует. Ты силен: должно хватить твоей ауры, чтобы донести меня до врат и не раствориться в стихии моей, а усиленным сможешь и пронести сквозь них. Остальные дети мои слишком слабы.

— Я готов, — без сомнения ответил Макс. — Но ты ведь знаешь, что во мне тоже течет не только черная кровь.

— Наши с Белым стихии — две стороны одного целого, — улыбнулся Корвин. — Жизнь и смерть, всегда мы шли рука об руку. Белая кровь не помешает тебе. Наоборот, добавит сил и поможет пережить слияние.

— Пережить? — дрожащим голосом вмешалась принцесса. Она храбрилась, сумела не расплакаться и так отчаянно сейчас переживала за Тротта, что ему было светло и спокойно.

— Что мне нужно будет сделать для этого слияния, великий? — продолжил он со странным предчувствием.

— Умереть, — буднично ответил бог, и у Макса по позвоночнику повело холодом. — Пронзить свое сердце и добровольно принять меня. Только в мгновение агонии я смогу войти в твое сердце через рану, в твою ауру через пробоину смерти и оживить тебя. Ты станешь моим сосудом, сын мой.

— Лорд Макс? — жалобно прошептала Алина, и он строго взглянул на нее. Принцесса терла руки, будто они озябли.

— Я готов, — сказал Тротт и во второй раз. — Не смотрите на меня с таким ужасом, Богуславская. Мне не впервой ставить над собой эксперименты. Меня больше волнует, как мы успеем долететь до порталов за те недели, что остались у тебя, великий, — он повернулся к Корвину. — И как пройти через защищающие их армии, которые я видел на равнине и о которых говорил мне глава поселения Нерха. Ты будешь спать, а я не бог, чтобы противостоять армиям.

— Ты разумен и думаешь наперед: радует меня это, сын мой, — проговорил Жрец. — Знай, я возьму еще виты с окрестных гор и отправлю нас так близко к вратам, как смогу. Равнина та далеко, сколько идти до нее после переноса останется, не ведаю. Кроме того, придется мне влить еще сил в защиту, чтобы не заметили местные боги моего ухода, и придется держать защиту над нами, чтобы не нашли нас в пути. Возможно, крох моей стихии еще хватит на бой, но не могу я того обещать. Придется тебе рассчитывать только на свое оружие и мастерство, силу своей крови и огонь красной пташки, который может подпитать тебя, как подпитал в твердыне.

— Да, я хотел знать, как взял ее огонь, — медленно сказал Макс, думая при этом о том, что ему придется в одиночку пробивать путь к порталам и что это совершенно безрассудно и невозможно. — Если мне будет доступна такая же сила, какой я разрушил твердыню…

— Такой же не будет, — покачал головой Черный. — Сила этой девы Рудлог — сила младшая, неярая. Кровный поиск помог образоваться вашей связи, случилось это потому, что оба вы на грани смерти были, и она, — он кивнул на бледную принцессу, — не жалея себя, желала тебя спасти, а ты ее. Теперь, стоит тебе потратить родовые силы, как ваша связь поможет их восполнить. Но осторожнее: слишком сильно потянешь — потушишь ее огонь.

— Затем она и нужна здесь? — осведомился Тротт. Алина неуверенно улыбалась, видимо, радуясь, что может быть полезной. — Чтобы дать мне силы, и я смог пройти к вратам через солдат императора и инсектоидов?

— Не хватит ее огня на все битвы твои, — усмехнулся Корвин. — Да и не это главное. Пусть ты сильнее всех ныне живущих детей моих, но в мизинце королей династии Геттенхольд было больше силы, чем в тебе, сын мой. Это не укор, это горе мое, беда моя, вина моя. Ты силен, но недостаточно: способен дойти до портала, но при переходе тьма моя поглотит тебя, и ты, вернувшись на Туру, развеешься. Умрешь, дав мне свободу.

— Я все еще не понимаю, какова роль принцессы, — сухо ответил Тротт. Страх смерти всплеснул и отступил, ибо был привычным — он тысячу раз мог умереть до этого. Но проход к вратам казался безумством.

Жрец с выражением крайнего терпения на лице покачал головой.

— Она — принцесса дома Рудлог, птенец. Она укрепит тебя, ее кровь усилит тебя.

Тротт недоуменно взглянул на Богуславскую — та с ужасом смотрела то на него, то на бога, мгновенно покраснев до невозможности.

— Вы же не имеете в виду… — пролепетала она.

— Ты станешь его женой, пташка, — благосклонно кивнул Черный. И Тротт опустил глаза, потому что внутри, заглушая и шок, и неверие, взвилась такая свирепая радость, такая жажда обладания, что высохли губы и руки сжались в кулаки. Выдохнул, поднял взгляд на принцессу, стараясь ничем не выдать своей непозволительной жадности.

— Ой-ей, — шептала она, уткнувшись лицом в ладони. Крылья ее нервно дрожали. — Ой-ей.

— Чем тебя не устраивает он в роли мужа, девочка? — недоуменно спросил Корвин. — Он силен, может защитить тебя, сердце твое тронул…

Богуславская застонала, сжимаясь. Шея и уши у нее тоже заливались краской.