Королевская кровь. Книга 9

— А почему драконы не теряют эти способности? — поинтересовался герцог, разглядывая усеянные оранжевыми плодами деревья. Дух стоял свежий, цитрусовый, даже в носу защекотало.

— Мы потомки двух стихий, — Нории остановился, залюбовавшись цветущей изгородью, как звездочками покрытой алыми махровыми бутонами. — Поэтому способность к обороту есть у всех драконов.

— Берманы тоже все имеют вторую ипостась, — задумчиво пробормотал Люк. Дракон был бесценным источником информации и охотно ею делился, и герцог пообещал себе после войны обязательно прибыть сюда с визитом и послушать все, что может рассказать местный хозяин.

Нории улыбнулся, направляясь дальше по тропинке.

— По легендам, Михаил Бермонт, первопредок династии, был воспитан медведицей и жил со своей женой в облике медведя, поэтому у всех его потомков устойчивая способность к обороту. Но я думаю, дело еще и в том, что берманы очень закрытый народ. Они женятся только на своих, очень редко — на человеческих женщинах или женщинах других стихийных родов. Поэтому их кровь так не разбавлена. Но хватит разговоров. Попробуй сорвать вот тот апельсин, брат.

Нории учил его точечным ударам — и великовозрастный ученик старательно пытался сорвать потоками воздуха плоды с деревьев так, чтобы не шелохнуть листья вокруг. Получалось плохо — они шли по тропинке, а за ними оставались голые деревья с облетевшей листвой. С одного из таких после его неумелых действий и сорвалась стая анодари — Люк от неожиданности выругался, рефлекторно отшвырнул налетевших туманных существ воздушной волной — и только потом рассмотрел обиженно посвистывающих маленьких духов, переливающихся белесым сиянием, как бесконечные ветра над Турой.

— Зачем ты так? — укоризненно пророкотал дракон, подманивая одного малыша к себе и почесывая его пальцем под горлышком. — Они почуяли в тебе свою стихию. Это духи воздуха, анодари. Не обижай их.

— Рефлекс, — покаялся Люк, наблюдая, как духи облепляют Нории, словно голуби — статую одного из Дармонширов в столице герцогства. — Все время жду нападения. Я думал, воздушные духи змееподобны. И умеют говорить.

— В разных частях света по-разному, — Владыка свистнул, и анодари сорвались с его плеч и рук и улетели. — Эти совсем маленькие и недолго рядом с человеком, поэтому речи еще не обучились. Но они всегда будут готовы помочь тебе. Ты им хозяин, запомни, — дракон остановился, оглянулся, обозревая размер разрушений и усмехнулся:

— Ты слишком нетерпелив. Представь, что потоки — это струны фарры. Это такой музыкальный инструмент, — пояснил он, увидев недоумевающий взгляд Люка. — Тебе нужно точно и аккуратно тронуть одну струну.

— Да, пока получается просто колотить инструментом по деревьям, — невесело согласился его светлость.

— Это от нетерпения, — повторил Нории. — Попробуй брать паузу. Делай вдох и замирай перед тем, как тронуть струну.

Люк послушно замер, поймал струящийся над землей ленивый ветерок и направил его к яркому, налитому оранжевым апельсину. Но поток снова сорвался с пальцев, как взбесившийся буйвол, и ураганным порывом ударил по дереву. Люк уныло посмотрел на апельсины, падающие на щедрую землю Истаила с влажными шлепками, на кружащиеся листья и тряхнул головой.

— Неважный из меня музыкант, — проговорил он.

— Не все сразу, — отозвался Нории, шевельнув пальцами, — с дерева сорвался оранжевый плод, опустился в ладонь дракону. — Воздух — капризная стихия. Ты быстро учишься. Забудь о том, что у тебя мало времени, это мешает. Действуй так, будто у тебя есть вечность.

Забыть не получалось, и вечности у Люка не было, но "игра" потоками с каждым днем удавалась все лучше. Как и точечные удары, как и призыв мелких вихрей и смешение теплых и ледяных, влажных и сухих высотных ветров, чтобы создать грозовую тучу, вызвать град или ураган. Люк учился, хватая все, что давал ему дракон, и с отчаянием понимал, что времени катастрофически не хватает. Что ему нужно в десять, в сто раз больше.

— Брат, поднимайся.

Люк поерзал щекой по гладкой ткани и разлепил глаза. В них словно песка насыпали, и видно было плохо. Он находился в покоях, раскинувшись прямо в одежде на постели. А у кровати, склонившись, стоял Нории — дракон держал в ладони руку Люка, слушая пульс, и от его пальцев шла по телу живительная прохлада. Дармоншир, проморгавшись, кинул взгляд за окно. Небо было окрашено в багровые цвета. Начинался закат.

— Сколько я спал? — спросил он саднящим горлом.

— Почти семь часов, — сказал дракон. — Я приказал перенести тебя сюда. Проспал бы и больше, но тебе нужно поесть. Сейчас полетим поохотимся, простая пища тебя уже не поможет, нужна кровь и свежая плоть. И будешь снова отдыхать.

— Некогда, — пробурчал Люк, садясь на кровати. Голова кружилась. — Я последний раз к тебе, Нории. Враги вот-вот дойдут до фортов. По хорошему, мне вообще уже не следовало прилетать. Но мне нужны твои знания. И эти семь часов я потратил зря.

— Отдых — это тоже часть работы, — дракон отпустил его руку и покачал головой. — Много же ты поможешь своим, если будешь засыпать на ходу. Смена ипостасей не заменяет сна, брат.